Мне кажется, что его хватка стала крепче.
— Горжусь тобой, — искренне говорю я. — Если честно, я уже была готова собирать твои вещи.
Стайлз что-то бурчит себе под нос, а затем выпрямляется, и я замечаю, что футболка, которая ещё некоторое время назад была ему точно в пору, сейчас сидит слишком тесно.
— Ты всё равно особо не расслабляйся, — сообщаю я. — Вторая ступень будет не намного легче первой.
— По крайней мере, меня больше никто бить не будет! — восклицает Стайлз.
— Будут, но не физически, — поправляю я.
Стайлз округляет глаза. Я пожимаю плечами, мол, и так сказала уже слишком много лишнего.
— Не бойся, — я треплю Стайлза по отросшим волосам, и это возвращает меня домой, в Товарищество, где он стригся так редко, что несколько раз мне даже удавалось подшутить над ним во сне и вплести ему в волосы ромашки и цветные ленточки. — Сложно будет только первые пять раз.
Стайлз закатывает глаза и начинает рассказывать мне о том, что Скотт вчера познакомился с девчонкой с татуировкой в виде трёх стрел на руке по имени Эллисон, и, кажется, влюбился, но она из неофитов-лихачей, поэтому он не говорит ей об этом, ведь она с лёгкостью может надрать его костлявый зад. Я смеюсь, хлопаю брата по спине и впервые понимаю, что рада выбору Дженима, какими бы не были его мотивы.
К тому же теперь, когда мышцы на его руках окрепли, на лице заживают ссадины от прошлой схватки, а запах сменился с яблок и земли на пот и металл, я осознаю, что к Джениму-лихачу я уже привыкла.
Точнее, к Стайлзу; к моему брату, который такой же бесстрашный, как и я.
Комментарий к Глава 7
http://vk.com/club75865569
========== Глава 8 ==========
Из-за того, что теперь я — один из пяти главнейших во фракции людей, мне больше не надо проводить время с неофитами в качестве их советника, но на следующий день я всё равно прихожу в назначенное Четыре время к комнате, где проходит вторая ступень Инициации. Все неофиты: и переходники, и лихачи — сидят на скамейках в тёмном коридоре и искоса друг на друга поглядывают, видимо, присматриваясь к потенциальным противникам.
Я размещаюсь слева от Стайлза, справа от него сидят Лидия и Скотт. Напротив меня — Юрайа. Он ловит на себе мой взгляд и игриво подмигивает.
— Что-то Зика давненько не видно, — говорю я, нарушая гробовое молчание.
— Он весь в работе, — Юрайа скребёт в затылке. — Уж не знаю, что они делают там, в диспетчерской, но на это у него уходит часов двенадцать в день.
Я перевожу взгляд на дверь, за которой Четыре и очередной неофит проходят симуляцию. Мне хочется, чтобы он тоже это услышал.
— Итак, — продолжает Юрайа, - это, — он тычет пальцем в сторону Стайлза — твой брат?
Я киваю и хлопаю Стайлза по коленке. Он корчит недовольную рожу.
— Похожи?
— Ага, — смеётся Юрайа. — Как две горошины! Не то, что мы с Зиком!
— Стайлз, это Юрайа — заноза в заднице одного моего хорошего друга.
Губы Юрайи растягиваются в широкой белозубой улыбке, и он салютует Стайлзу. Тот радостно кивает ему в ответ.
— Кто из вас, переходников, первый по рангу? — подаёт голос Эллисон.
Она сидит по левую сторону от Юрайи и выводит указательным пальцем на собственной ладони какие-то замысловатые узоры. Сперва её вопрос остаётся без ответа, но затем, спустя ещё мгновение, Джексон поднимает руку вверх.
— Я.
Неофиты-лихачи, как это принято, не бросают ему вызов, и мне их реакция понятна — никто не ожидает увидеть в переходниках такого парня, как Джексон.
— А у вас? — спрашивает Стайлз.
— Кора, — отвечаю я.
Её в коридоре нет, потому что она пошла на симуляцию одна из первых.
— Это потому, что она сестра Эрика, — отвечает бритая наголо лихачка по имени Линн.
— Неродная сестра, — поправляет Юрайа.
— И? Он всё равно ей помогает.
— Потому что он должен, — встреваю я. — Семья Коры когда-то очень помогла ему.
Как бы мне не хотелось оправдывать Эрика, но в этой ситуации он и вправду не мог поступить иначе. Мало кто знает, какая именно ситуация произошла в его жизни, и по какой именно причине семья Коры приняла его, как родного, когда он только-только прошёл Инициацию и стал полноправным лихачом.
Я одна из тех немногих, кто знает. Мне рассказал Дерек, которому, в свою очередь, рассказала Лора — его сестра, проживающая во фракции, когда-то служившей Эрику домом. На его мать напали бесфракционники — и это был первый в истории нового Чикаго случай, когда подобное происшествие закончилось летальным исходом.
— Будем честны, — говорю я, чтобы замять неловкую паузу, — я тоже помогала Стайлзу … в какой-то степени. Но это лишь потому, что он — бестолочь, и без меня бы точно вылетел после первой ступени.
Стайлз возмущённо цокает языком и предлагает мне заткнуться. Я довольно ухмыляюсь.
Прежде чем кто-то успевает ещё что-либо сказать, Четыре открывает дверь и произносит:
— Стайлз.
Он подзывает жестом не только его, но и меня. Я встаю. Мои ноги ватные, словно это меня ждёт первый раз в симуляции.
В комнате то же оборудование, что и два года назад: откидное металлическое кресло, чудная машина и компьютер. Стайлз замирает, и я подталкиваю его рукой в спину.
— Садись. — приказывает Четыре, кивая на кресло.
На меня Четыре не смотрит. Я стою в шаге от кресла, когда он берёт в руки шприц и подносит иголку к шее Стайлза. Я знаю, как тот боится уколов, и потому тут же перевожу всё его внимание на себя.
— Готовься встретиться лицом к лицу ко своими страхами, Стилински. Надеюсь, меня, убивающей тебя, там не будет.
Когда иголка входит в нежную кожу на шее, Стайлз жмурится и хватается пальцами за края кресла с такой силой, что кожа на костяшках тут же белеет.
— Сыворотка подействует через шестьдесят секунд. Эта симуляция отличается от проверки склонностей, — сообщает Четыре. — Сыворотка стимулирует часть мозга, которая участвует в обработке негативных эмоций и тем самым вызывает галлюцинации …
— Можешь не продолжать — перебивает его Стайлз. — Компьютер обрабатывает мои галлюцинации и переводит их образы, которые затем идут вашим … то есть, нашим, лидерам. Всё проще простого. Я понял это ещё до того, как ты принялся тыкать в меня иголками.
Четыре переводит вопрошающий взгляд на меня. Я пожимаю плечами.
— Я тебе говорила, что он у меня смышлёный парнишка, — произношу я.
— Ты будешь находится в галлюцинации до тех пор, пока твой пульс не придёт в норму, умник, — огрызается Четыре.
Стайлз кивает, но как-то рассеяно. Сыворотка начинает действовать. Он моргает очень медленно, словно вот-вот провалится в сон. Я успеваю склониться над ним, взъерошить ему волосы и прошептать: «Я хочу, чтобы ты был храбрым» прежде, чем Стайлз окончательно погружается в симуляцию.
Мне нельзя мешать Стайлзу самостоятельно справляться со второй ступенью.
Четыре держит меня крепкой хваткой чуть выше локтя — буквально пару минут назад я чуть не вцепилась пальцами в футболку Стайлза в попытке привести его в сознание.
Он больше не кричит. Теперь он лишь изредка дёргает ногами, словно хочет убежать прочь от страшных картинок, которые рисует ему его собственный мозг. Но это невозможно. До тех пор, пока его сердцебиение снова не станет размеренным, он должен бороться.
Я закрываю глаза, когда Стайлз на экране компьютера падает на колени от того, что ноги больше не могут его держать. Мой Стайлз … нет, мой Дженим — настолько храбр, что больше не старается выбраться из огромного аквариума, наполненного змеями разных цветов, которые кусают его, раздирают его плоть до кости, обвивают его ноги так сильно, что кожа уже не бледная, а синевато-красная.
Он больше не кричит. Зато я — да. Внутри себя, разумеется. Но так громко, что это оглушает.
Я открываю глаза одновременно с тем, как Четыре выпускает мою руку. Он подходит к Стайлзу: тот резким движением вскакивает на ноги, но не держит равновесие и почти падает — если бы не Четыре, подоспевший вовремя и схвативший его за плечи.