Мой муж пожирает меня своими серыми глазами, и я не отвожу своего взгляда от его лица — не время для смущения, поэтому уверенно протягиваю руки к возвышаемуся надо мной любимому и тяну его на себя.
***
— И что ты мне предлагаешь сделать?
— Пойти и рассказать обо всем Кристиану, конечно! Он в праве знать о том, что ты…
— Кейт, замолчи! — я и Кетрин обедаем в кафе, недалеко от моей работы.
Со время свадьбы прошло пять самых счастливых месяцев, о которых я только могла мечтать. Мои фобии прошли сами по себе сразу же после свадьбы, и тогда-то Кристиан начал наверстывать упущенное время, не выпуская меня из спальни. Теперь я ношу под сердцем последствия нашего затянувшегося медового месяца. И я думаю, что не нужно, чтобы все окружающие знали о моем интересном положении…
— Ох, Грей, я нема, как рыба. — хохочет Кейт, и я понимаю, что она права!
— И не смейся надо мной.
— Нет-нет… Ты что? Я не смеюсь, — все еще хихикает она.
***
— Анастейша, нам нужно прооперировать тебя, иначе ребенок может задохнуться. — Голос доктор Грин доносится откуда-то сверху, но я не вижу никого и ничего, кроме света, который ужасно слепит глаза. Еще и Кристиана выгнала.
— Позовите Кристиана! Пожалуйста… — на мое лицо надеваю прозрачную маску и дают подышать сонным воздухом, но я успеваю увидеть мужа с обеспокоенным лицом, он сжимает мою руку и что-то шепчет.
Далее все происходит будто в тумане. Все суетятся вокруг меня, одетые в зеленое, и от этого сливаются в одно зеленое пятно.
Все мое внимание сосредотачивается на лицах докторов, а уже чуть позже на первом детском крике. На мою влажную от пота грудь укладывают розовое кричащее тельце. Трясущиеся руки тянутся к маленькому существу и со страхом поглаживают немного деформированную головку с редкими темными волосиками.
— Мистер Грей, поздравляю с сыном. — Доктор Грин поправляет простынку на моем сыне и улыбается.
— Ана… сын… Теодор! — перевожу вгляд на Кристиана и замечаю наполненные слезами глаза. Они вот-вот сорвутся с его дрожащих ресниц, но я мягко ему улыбаюсь, по крайней мере стараюсь это сделать, потому что глаза слипаются от усталости. — Я люблю тебя, вас!
— Наклонись. — мой муж повинуется мне, и я целую его обветренные губы, улыбаясь и плача одновременно сквозь поцелуй. — Ой, он икает!
Мой сын немножко подпрыгивает, и сам пугается этого, потому кряхтит и начинает плакать.
— Тише-тише, мой сладкий, — Кристиан забирает с моих объятий Тедди и, покачивая отходит от меня, позволяя докторам закончить свое дело.
Силы медленно покидают меня, и я смыкаю глаза, не в силах бороться с дремотой от множества лекарств.
***
— Как ты думаешь, сколько у нас будет детей? — Кристиан с интересом заглядывает в мои глаза, требуя незамедлительного ответа, поглаживает почти заживший шрамик в низу живота от рождения Тедди.
— Мне кажется, что еще слишком рано говорить об этом. Нам ведь нельзя…
— Я просто спрашиваю, сколько бы ты хотела детей? Не сейчас. В будущем, — муж прерывает меня на полуслове.
— Я всегда хотела двоих… — осторожно начинаю, боясь реакции Кристиана и вспоминая, в каком он был шоке, когда я сообщила ему о неожиданной беременности.
***
— Что? — Кристиан тупо переспрашивает меня уже третий раз, толе не верит, толе не хочет.
— Милый, я беременна. Срок приблизительно два месяца, может, чуть больше. — мне хочется зажмурится, и не открывать глаза.
— И… что мы будем делать? — он проводит руками по волосам, немного сжав их и потянув.
— А что мы должны делать? Ты хочешь сказать, что нам он не…
— Я ничего не хочу сказать, — он тяжело выдыхает. — Это очень неожиданно, Ана… Но нам нужно подумать. Мне нужно подумать.
— Кристиан, о чем тут думать?! — мой голос срывается на крик, и я почти не контролирую себя. — Ты не хочешь Его? Так и скажи! Что он не нужен тебе. Но, если Он не нужен, то я тоже не нужна. — Под конец фразы голос уже переходит на шепот, и несколько прозрачных слезинок скатываются со щек, сразу же попадая за ворот теплого пальто.
— Если бы ты сразу же не нападала на меня, знала бы, о чем я хочу сказать! — громкий отрезвляющий крик моего мужа режет по перепонкам. — Мне подумать нужно над тем, какую комнату перестроить под удобную детскую, или вообще купить новый дом побольше, чтобы малышу было где разгуляться. Так, а теперь успокаивайся, и не смей расстраивать себя и Его. Поняла меня?
Я лишь киваю, и утыкаюсь холодным носом в шею мужа, не скрытую кашемировым шарфом.
***
— Мальчика и девочку? — заканчиваю свою мысль.
— Ну, половина плана уже исполнена, — Кристаин указывает головой на стоящие неподалеку качельки-колыбельку, в которой мирно посапывает наше маленькое чудо, чмокая губками и смешно морщась, будто от щекотки.
— Лишь половина, мистер Грей. Вы же не оставите свой план не выполненным? — Целую мужа за ухом.
— Миссис Грей, даже не начинайте то, что не сможете закончить, — ага, так я вас и слушаюсь, мистер Грей, продолжаю покусывать шею и ухо Кристиана.
Внезапно тишину комнаты прорывает детский требовательный плач, и я устало прижимаюсь лбом к плечу мужа.
— Да, не видать мне твоих супружеских обязанностей. Давай я уложу его?
— Скорее всего он голоден. Поэтому и капризничает. — Поднимаюсь с кровати и поднимаю сына на руки, расцеловывая его красное от слез личико. — Ну, перестань плакать, Теодор.
Но он не успокаивается до тех пор, как я не начинаю кормить его, но все равно продолжает икать. У него всегда так: плачет, почти успокоился, но внезапная икота и опять он всхлипывает.
— Вот так, мой малыш, — удобнее устраиваюсь на глубоком кресле, прижимая к себе это сероглазое чудо. — Моя любимая малютка! Радость моя!
Отвлекаясь на сына, не сразу замечаю Кристиана, который фотографирует меня на фотоаппарат, мною же и подаренный. И зачем он это делает? Не хочу видеть себя в растянутом свитере Кристиана, мешковатых спальных штанах и с неопрятным растрепавшимся пучком на голове. Зато Тедди просто восхитителен в своем боди с беленькими тучками и таких же носочках. Тетя Мия балует своего племянника как только может.
— Ты восхитительна, Анастейша!
Замираю от этих слов и поднимаю глаза на загадочно улыбавшегося мужа.
— Что?
— Ты — самое прекрасное, что могло только произойти со мной. Еще Тедди… но это уже последствия моего знакомства с тобой, Ана. Ты представить себе не можешь, насколько ты прекрасна вот такая: немного усталая и кормящая нашего сына, в моем свитере и вкусно пахнущими волосами. Теперь они еще и молоком пахнут. — Кристаин стоит на коленях возле кресла, и шепчет мне на ухо. На последнюю реплику мужа я усмехаюсь. Он целует мой висок и поглаживает ручку Тедди, которой он сжал ворот свитера. — И пусть ты думаешь, что это все не так, что ты перестала быть красивой. Я знаю, что ты именно так и думаешь. — С уверенностью заявляет он. — Пять минут назад я готов был набросится на тебя, если бы не Тедди. Я к чему это все говорю… Я хочу большую семью. И как только твое здоровье целиком и полностью восстановится, я жду от тебя дочку. А потом уже посмотрим. Договорились?
— Угу.
— И чего ты плачешь. Тише, детка. Тедди не любит, когда его мамочке тоскливо, или плохо.
Кристиан прижимается ко мне губами и сладко целует, стараясь не придавить Теодора у моей груди.
— Я обещаю тебе огромную семью с кучей детишек, Ана. Да у тебя и выхода уже никакого и нет — я был рожден, чтобы любить тебя, и ты, кстати, тоже. — Просто пожимает муж плечами, пряча улыбку довольного кота за короткой щетиной.
И он сдержал свое обещание…