– В конце концов, – сказал он, взбираясь на кровать, – те, кто нам их дали, уже мертвы, а мы живы.
Рейла взглянула на него, разглядывая его лицо, и решила, что ее подозрения были правильны. Он ничего не скрывал от нее. Может, он не любил ее, но он не станет ей лгать, и не станет причинять боли. Что она видела, то она и получит, всегда. И он был зол, она это видела, в напряжении его плеч, его шеи, напряжении человека, придавленного яростью и потерями, но он не был зол на нее, и это было важно.
Поэтому вместо того, чтобы лечь и дожидаться, она двинулась вперед и прижалась своим покрытым шрамами телом к его.
========== Элия VI ==========
283 З.Э. - Королевская Гавань
Элия должна была признаться, что испытала слишком уж много удовольствия при виде свежих царапин, бегущих по нижней стороне подбородка и длинной шее Рейгара. Эти жестокие красные линии словно повторяли швы на его дублете – став королем Рейгар одевался не наряднее, чем был принцем, и несмотря на свою огромную любовь к своему наследию, все еще предпочитал холодные и печально серые цвета багровому и черному знамен Таргариенов. Это не имело значения. Меньшей из ее тревог было то, как он одевается.
Почти чуть-чуть, повторяла она себе, она уже так близка была к передышке. По крайней мере, к передышке от Джона Коннингтона. Рейгар собирался отправить его с войском к Эшфорду, чтобы помочь лордам Простора зажать Баратеона там. Несмотря на ее успешную переписку с многозначительным почти что обещанием – говорят, леди Алерия снова беременна, и теперь отчаянно молит о дочери – часть нее все еще боялась, что Мейс Тирелл не доберется туда вовремя. И если повстанцы возьмут Эшфорд…
Нет, она не может такого думать. Доран обещал ей начальную армию из пятнадцати тысяч людей, и еще больше придет потом, но на то, чтобы собрать столько солдат, нужно время. Время, которого, как она боялась, у них не было. Долина отправляла людей – вроде бы. Она не ожидала, что Джон Аррен будет слишком уж торопиться, теперь, когда получил назад Элберта. Речные Земли обещали десять тысяч. Западные Земли – они не увидят от них солдат, пока Тайвин не получит своего наследника назад, в его холодные отцовские объятья. Королевские Земли все присягнули им, но их всего десять тысяч, и они не могут отправить их всех на юг, оставив лишь немногих охранять столицу. Баратеон уже собрал тридцать тысяч, если одержал победу при Летнем Замке. Вестей от них пока не было, но она ожидала их скоро. Битву при Грифоньем Насесте едва ли можно было назвать битвой – Роберт быстро смял их, и Грандисона с Феллом просто-напросто отбросили к Летнему Замку, и они не смогли помочь верным людям короны. Она никогда не видела армии в тридцать тысяч, но каждую ночь в ее снах они разбивали городские ворота и поджигали улицы. Элия благодарила богов, всех Семерых, когда узнала, что Квеллон Грейджой не испытывает охоты вмешиваться в «войны зеленых земель». Последнее, что им было нужно – морские разбойники ко всему прочему.
Иногда она чувствовала, что единственный, кто понимал ее тревоги, был старый добрый лорд Джон, какое бы недоверие они не испытывали друг к другу. Но он оставался привержен своей твердой, но раздражающей вере, что это она каким-то образом оскорбила Рейгара, прогнав его тем самым от своей постели в постель Лианны Старк, и что всего этого можно было избежать, если бы его драгоценный король с самого начала выбрал другую жену. Говорил ли он это? Нет, конечно. Но она видела, это было написано на его лице, каждый раз, когда он на нее смотрел, с неудовольствием сжав свои рыжие брови.
Она была бы только рада посмотреть в его удаляющуюся спину, пусть и на какое-то время.
Но сейчас ей приходилось терпеть лицо Рейгара. Нельзя было и подумать, что что-то было не так, если посмотреть на него, когда он поднял Рейнис, чтобы она могла намочить руки в струях фонтана. Преданным отцом он давно уже не был, но как бы она его не ненавидела эти последние месяцы, в этом отказать она не могла. Как из любви к дочери, так и из-за ограниченности власти королевы. Шут однажды произнес дурную шутку при дворе, о том, что Элия держит Рейгара за язык, а Лианна за член, и обе держат очень крепко. Но это Элия воспользовалась своим языком, чтобы приказать удалить его от двора немедленно, не Рейгар. Нет, не в натуре Рейгара было беспокоиться о мнениях и шепотках придворных, или членов Малого совета, или хоть кого-то вообще.
И все же, это было в натуре Рейгара, внезапно начать изображать, будто его заботит, что думают его жена и любовница. Он знал, что думает Элия, по тому, что она не говорила, потому что боялась, что если откроет рот, то начнет кричать, кричать, пока не сойдет с ума и не охрипнет, и никогда не сможет восстановить ни голос, ни разум. Он знал, что думает Лианна по следам на его шее, где волчица снова его расцарапала. Да, Рейгар – не Мейгор, который бы отрубил ей пальцы после первого раза, ладонь после второго, руку после третьего. Но она слышала, как девчонка кричала и кричала, и как какие-то вещи бились о пол и стены, и, хотя Элия не знала, как отвечал Рейгар – отвечал ли вообще – часть ее очень боялась узнать.
Она не должна была так думать. Рейгар не стал бы рисковать. Слишком много было на кону из-за Лианны Старк. Он не смел ее и пальцем коснуться. Она знала, что он не станет. Но конечно же, на самом деле Элия давно поняла, что совсем не знает своего мужа, что он считает правильным и справедливым, и кого считает достойным наказания. Разве Роберт Баратеон не был наказан, зная, что девушка, которую, как он заявлял, он любит, и на которой уже так скоро должен был жениться, заперта в Красном замке, ее брат мертв, а ее стая вернулась на Север? Разве не была наказана Рейла? Визерис, который просыпался от кошмаров, зовя свою мать? Рейнис?
Элии казалось, что все вокруг были наказаны, кроме ее короля-супруга. Так что, может быть, думала она, ее можно было простить за то, что она испытывала удовлетворение, видя, как Лианна наказывает его понемногу каждый день. Каждый день она отказывала ему, восставала против него, прогоняла его из своих комнат. Уже разбила две арфы. Элия подумывала передать молот девочке, хвати ей нахальства. Гобелены – изорваны. Слуги – запуганы. Королевские гвардейцы… Ну, королевские гвардейцы и так были в плохой форме. Эшара забрала Эртура домой в Звездопад. Оттуда больше не было вестей. Солнце искалеченного и изувеченного Меча Зари навсегда закатилось.
Она сжала пальцы в своих юбках, чтобы удержаться от того, чтобы пройти к Рейгару и вырвать их дочь – ее дочь – из его рук. Какое он имеет право играть в любящего отца, после всего, что сделал? Он оставил их. Своих собственных детей. Не оставив вестей о том, когда вернется, и теперь он думает, что на этом все? Это будет просто какое-то неприятное детское воспоминание? Разве он представляет себе, что, когда Рейнис и Эйгон вырастут и вспомнят о случившемся, они просто весело посмеются? Что они будут сидеть с…
– Мама! – Рейнис выскользнула из рук отца и побежала к Элии, которая присела, приветствуя ее, улыбаясь. Дочь брызнула каплями воды из фонтана ей в лицо, и она осеклась, но быстро пришла в себя, подняв Рейнис на руки и целуя ее в влажную бровь.
– Может нам надо будет научить тебя плавать, когда наступит лето, милая?
Она подумала о Водных Садах, где проводила время маленькой девочкой, когда позволяло здоровье. Оберин плавал через пруд, позволяя ей держаться за него, гоняясь за детьми, как высокорожденными, и так и простонародьем. Доран наблюдал, как они играют, сидя в тени, и ему приходилось уговаривать их идти на ужин, обещая самые разные лакомства. Ее дети однажды их увидят. Она была в этом уверена.
Рейгар подошел, и Элия замолчала и остыла.