Саб прищурил глаза и установил их точно на хрусталик раскрытого глаза Тейлза.
– Знаешь. У меня, иногда, бывают некоторые, так сказать приступы. И если я окажусь рядом с кем-то, кто мне не нравится, то… всему наступает конец…
– Бывают у него! Заткнись уже, а! Или лучше вон сожги себя! – рыжий не говорил эти слова, а плевался ими, разъярённо метая их в пса.
– Прекрати. – Саб не двинулся с места.
– Сам прекрати нести брехню, идиот тупорылый! – Тейлз уже не чувствовал того, что говорил.
– Заткнись! – серый моментально встал со стула.
– Заткни ты свой рот! Ты и умеешь в своей жизни только губить всё, к чему прикасаешься!
– Не доводи меня! – кулаки Саба начали покрываться чёрным налётом
– Иди убейся, огрызок!
– Прекращай! Я сказал! – руки пса полностью налились чёрной краской.
– Ты что становишься чёрненьким, а?!
Бешеный крик Саба, покрывшегося чернотой и торчащими иголками, искажающими то, что находиться за ними. Вонзившийся кулак в грудь лиса. Переломав несколько рёбер, кулак добрался до лёгких, и, выгнув ребра в начале, остановился. Саб дёрнул кулак обратно.
Из грудной клетки начала хлестать кровь, сливаясь в одну большую багряную лужу на железном полу. Где-то в коридоре появился обрушивший своей громкостью грохот и тяжёлое рычанье чёрного пса.
Всё затряслось от страшных ударов. Началась пальба.
5 Сентября, ночь.
– Ох, Тейлз! – влетела в палату Эми и тут же обняла лиса всей своей широкой душой, от чего тот даже подавился воздухом, не в силах вымолвить и слова.
Через несколько секунд ежиха прекратила душить его и смахнула слёзы с глаз. Хоть что-то яркое в этом содоме.
Тейлз всего минут пять назад проснулся, но уже сидел на кровати, забинтованный шрам. Он с удивлением смотрел на обстановку, но улыбнулся гостям.
– Спасибо. – вымолвил он, глядя Пайнсу, которого он не знал. Врач пожал плечами. Он, кивнув головой ежихе, вышел наружу. – Ну, Эми, как Соник, где он? Бегает за чили-догами другу? – хихикнул он.
Всю радость ежихи как ветром унесло. Она тут же опустила взгляд и глубоко выдохнула.
– И где Наклз, Крим?.. – огляделся Тейлз, начиная подозревать что-то плохое.
– Соник всё ещё в коме, Крим далеко отсюда, Наклз где-то шляется… Но главное, что ты очнулся, что ты жив! – не дав и слова сказать, ежиха тут же накинулась снова обнимать лиса. Но тот недоуменно отстранил её от себя.
– Объясни-ка всё по порядку… Какая ещё к-кома?..
Эми с горечью в голосе, стараясь не глядеть на друга, стала вытягивать клещами из себя слова:
– Я хотела оградить её от всего этого, оставить её в забвении, чтобы она не боялась и не мучилась… Мы сами боялись, что ты не выживешь… и Соник тоже…
– Стоп, что? Я умру?! – воскликнул лис. – Пуля же ничего не задела, просто обработать и зашить! Или… – голова трещала по швам.
Этот долбанный кошмар, он что, всё ещё не закончился? Так почему ему это кажется таким реалистичным? Он внимательно разглядел свои руки. Нет, это не сон. Так какого… Эми начал рыдать. Плохое освещение добавляло головной боли в эту непонятную обстановку.
Несмотря на холодный пол, он слез с постели и босиком дошёл до Эми, которая прислонилась к стене, так как не было стульев.
– Эми, успокойся, пожалуйста, мы сейчас во всё разберёмся… – Тейлз не знал что и говорить. Это Соник мастер словесности. На голову лиса давило всё, начиная от неяркого света до всхлипываний ежихи. Он не мог понять сложившейся ситуации. Что произошло, пока он был в отключке? Так, про Соника он уже знал, но само словосочетание “ёж в коме” пугало.
– Эми, ещё раз, пожалуйста, что с Крим? – он указал ей на кровать, и попросил её сесть. Тейлз не знал, что предпринимать. Что делать? Вопросы звенели в голове с силой молота.
– Мы боялись, что с вами произойдёт что-то плохое, а она, после всего этого, очень чувствительная, ты сам понимаешь! – ревела ежиха.
– Эми, пожалуйста, прекрати! – сказал он громче, чтобы ежиха расслышала его. – Скажи всё нормально, пожалуйста, выскажись, станет легче! – выпалил он. Он никогда никого не успокаивал. На миг создалось ощущение, что какие-то моменты из его жизни просто исчезли, и он не мог их вспомнить. Странно… Но сейчас его забота - расплакавшаяся ежиха и выяснение случившегося.
– Я хотела проводить Крим домой, чтобы она не беспокоилась, наврала ей, как могла, но нас задержали эти агенты, привели обратно, а её взяли в качестве “залога”, Президент ничего не решает! Не решает! – резко вскочила она с места. Но потом стала немного отходить и говорить сдержаннее: – И ты ещё много… крови потерял. Пайнс сказал, что ты не выживешь, наверное, а там появился какой-то другой мобианец, Нил, он дал тебе кровь, убежал, Курт расспрашивал про него, Наклзу влепили электрошоком… – ежиха словно опять уходила куда-то внутрь себя, но Тейлз коснулся её плеча, и она поглядела на него уже осмысленно. – Но ты жив, и это хорошо. – ежиха стёрла тёкшие слезы и попыталась улыбнуться.
– Целых два мобианца, помимо нас… Здесь… Ох, нет, Рандом, ты же… – проговорил в сторону Тейлз. Ему стало ещё страшнее. – А если есть и другие?..
– Что-что? – поинтересовалась Эми. Лис о чём-то шептался, и она не могла понять о чём.
– Нет, ничего, – осёкся Тейлз. – То есть, Крим в гостинице, Соник в коме, а Наклз в порядке?
– На счёт Соника… – замялась ежиха.
– Давай пойдём к нему, может, я пойму, как его вытащить оттуда. – он провёл ладонью по боку, ощупывая складки наложенных швов.
– Ну, ладно, пошли к Сонику! – улыбнулась ежиха. Тейлз-то уж точно вернёт Соника в строй, за это даже не стоило и беспокоиться. Ах да, надо ещё Наклза найти, чтобы тоже этому обрадовался! И с Куртом побеседовать. Крепко побеседовать, чтобы вернул им Крим.
Дверная ручка не повернулась. Сильнее. Даже не двигается.
– Заело, что ли… – она взялась двумя руками. Не поддаётся.
– А разве на дверях в больницах вообще есть замки? Их же вроде никогда не ставят, ну, по крайней мере у нас… Да и окна здесь тоже нет… – с удивлением обнаружил Тейлз. Чем-то это странным попахивало.
– Да что же это такое…
Хлопок. Второй хлопок. Крик, померкнувший в выстрелах.
Они оба замерли.
Второй крик.
– Наклз?! – узнала голос Эми. – Что…
– Быстрее, выламывай дверь! Молотом!
– Не могу!
– В смысле “не могу”?!
– Эти дни…
– Менструация?! Сейчас?! Ты серьёзно?! – присел от шока лис.
– Да нет же! Просто несколько дней в месяце, когда я не могу вызывать молот! Он сам обычно появляется, когда я хочу, а сейчас нет! – загорелась краской Эми.
– Ладно, ладно! Здесь должно быть что-то мелкое, металлическое… – весь на нервах, сдерживая что-то давящее в груди, он искал нечто вроде шпильки, ясно ощущая, будто из него что-то исчезает…
Ещё несколько выстрелов и стон ежихи вывели его обратно в комнату. Но ему помог его многочисленный запас. Поистине, его хвосты - огромный швейцарский нож. Он мог поклясться, что помнил это, но моментом раннее это знание исчезло. Как и ещё что-то. Подводит память? В недрах пушистой шерсти обнаружились две шпильки. Правда, прятать в них что-то тяжелее невозможно - слетают центробежной силой.
Несколько щелчков - не открылось? Какого…
Ещё один одиночный выстрел. И последующие - целая канонада.
10-ю минутами раннее.
Наклз осторожно выглянул из-за угла. Ему не очень охотно верилось, что солдаты, в полной экипировке и со снятыми с предохранителя винтовками просто так их “охраняют”. И с каждой секундой напряжение нарастало. Несколько из них зашло внутрь. Наклз успел спрятаться в тени. Один из гановцев, перед тем, как включить “красную указку”, проронил:
– Он так и сказал “выпотрошить”? Жестокий.
Что-что?! В больнице ведь…
Тело сработало быстрее, чем мозг подумал. Огромным прыжком он сбил солдата с ног и стал выбивать у него из рук автомат. Второй гановец пнул Наклза и тот отлетел назад. Металлический носок вдарил прямо по печени. Но его просто так не сломить. Рыком ринулся на них, шипы вонзились в кевлавр. Прикладом в темя, на миг в глазах помутнело. Его отбросили в стеклянную дверь. Носом в асфальт.