Сидела в одной позе всю ночь. Столько мыслей пронеслось мимо паровозом, падающим в ущелье. Неужели… она действительно больше не будет… жить. Даже на вопрос трудно подобрать интонацию. Жжет. И некуда деться. Нет ответов, не может разобраться в себе. И этот пес со своим “ты будешь мною, скоро станешь ею”…
Уснуть. Попытка… Не терпит. Все тело ноет и болит, словно передразнивая.
Продолжать сидеть и ждать завтрашнего утра… Это звучало странно в голове, но если придется погибнуть, она хочет переодеться. В чистое платье, с полосой по краю, и бантом на пояснице. Ровными плечиками. И чистой. Хотя бы снаружи. Отмыть въевшуюся грязь, оттереть с лица корку соли.
Вдруг что-то изменилось. Звуки, два голоса, топот сапог. Гановец подошел к ней ближе. По крайней мере, она так почувствовала. Звук чего-то механического.
Если он хочет её пристрелить… пусть сделает это быстро. Без лишнего пафоса. Это её последнее желание…
– В туалет надо?
Слегка озадачило. Втянуло в водоворот жизни обратно. Но кивнула головой.
– Руки за голову. – ежиха послушно встала. Затекшие руки не хотели слушаться. – В доме слив не работает, поэтому придется на улице.
Слова не значили для неё чего-то. Размять тело. Увидеть что-то другое, вдохнуть сырой воздух. Полуоткрытая дверь с противным скрипом распахнулась полностью.
Коридор. Увешанный картинами. Далекие индустриальные образы вперемешку с яркими пейзажем невозможного мира цветущей природы. Нечто другое, помимо серых стен.
Лестница. Внизу было ещё трое солдат. Проследили взглядом за ежихой.
Свежий воздух. Трава, полная росы. Грязь, не успевшая подсохнуть. И ветер. Касающийся открытых плеч, двигая космы игл. Нежный, бархатистый.
Неужели это последний миг, когда она может насладиться жизнью?..
…
Проснулся от странного шороха. Сразу проверил руку. Нет, энергия на месте. Почти в таком же объеме. Значит, тренировки не прошли даром. Хоть чем-то отец мог гордиться. Если не учитывать, что какой-то щенок не просто сопротивлялся ему, а даже… Победил. Да. Победил не силой. А тем, что Наклз оказался слабее своих инстинктов. Понимание этого далось ему тяжким трудом. И безызвестностью своей судьбы. Что будет завтра? Послезавтра? Как-то раз, наверное, передразнивая, Руж сказала, что не никогда не знала своего будущего. И это помогает ей выжить. С большой долей вероятности, это было шуткой, но чертовски правдивой шуткой. Вся его жизнь была связана с МИ и его защитой.
А сейчас… Нечего защищать. Только тот малый остаток, в котором хранится жизнь Тикал и Хаоса. То, что он хочет потратить на спасение своего друга-врага. Каким бы ублюдком Соник не был, но сейчас… Выдохнул. Его не хватает. Ни Тейлзу, который принял свою судьбу, вместо того, чтобы бороться. Ни Эми, не знающая, чего хочет от себя. Соник был затычкой во всех дырах. Интересно, а он сам это хоть понимал? Хотя… Наклз, не склонный к анализу чего-то более минуты вдруг осознал это. Ежик, наверное, просто принял себя и извлекал из этого ништяки.
А он?
Хах. Смешно до боли. Три солдата стоят около него, сменяясь каждый час. Мера предосторожности. Думают, что это их защитит. Какой-то левый Саб убил общим счетом двадцать человек и сумел смыться.
Боролся. Шел против потока. Даже если это было во вред. Так его воспитали. Чем ты более одинаковый, тем легче тебя обдурить. Только это вот ни разу никому не помешало. Ни Эггману, ни Руж, ни кому другому. Сказать, что он боролся зря? Дрался с ветряными мельницами? Черт побери, даже этого не знает. Глядеть в оружие, которым в него будут стрелять и видеть перед собой мальчика-ехидну, оставшегося без отца и получившего взамен кучу обязательств без единого права. И чужую жизнь.
Он много в жизни получал от судьбы. И мало чему научился. И вот сейчас это прилетает большим и смачным бумерангом.
Что-то скрипнуло, голос за стеной. И топот. В щели открытой двери мелькнула Эми…
На улице шел дождь… И он уже кончился. Так они ждали пока прекратится ливень? Неужели для… Внутри снова закипел праведный гнев. Он слышал, как им четко указали, что не оставят в живых. Чёрт, чёрт! А что если её повели… расстреливать?! Он дернулся всем телом, что было заметно по лицам насторожившихся солдат. Вот же… времени все меньше. На улице, по очереди, в упор… Паскудство.
Стоп, а Тейлз? его оставили на первом этаже, вдруг его уже “того”, в тихую, пока он, блин, мыслил о своем будущем?! Сердце сжалось.
А если он опять себе надумал невесть чего, и она просто… в туалет попросилась, например?! А он сейчас выскочит наружу, чем всех опять спровоцирует на агрессию?!.. Чёрт. Так за уши его ещё не тянули. Неясность происходящего жуткая… Блин, посадили бы в тюрьму, и то хоть какая-то ясность была…
Да пошло оно всё! Он хочет знать, что его друзья живы, пусть из-за этого придется драться на смерть! Тейлз… Он догадается бежать, как только поймет в чем дело. Он сам предложил им план побега. Значит, после той взбучки должен окончательно был убедиться в собственной правоте.
На счет три…
Раз, два… три.
…
Не нравилось ему, что два гановца возятся в машине Реджинальда. Вот не нравится и все. Явно не заботу о “коллеге” проявляют. Если бы не шторы, то он бы точно знал, что они там делают. Стоящий над душой солдат хмыкнул. Кто-то сзади спустился. А Тейлз сидел спиной к двери и ничего не видел. Только рабочий стол Реджинальда, книжные полки и окно.
Устал сидеть. Но ничего не смел делать. Около двух часов медитировал, заставлял себя ни о чем не думать, помогло лишь отчасти. Теперь он полностью уверился в том, что он поступил как последняя… снова. Снова согласился с тем, что ничего не может, что не способен противостоять обстоятельствам. Снова вынудил всех поверить себе. Как Эми, которая шла вместе с ним на расстрел. Доказал, что ничего не сделает. И ему поверили. По сути, только на нем сейчас вина. За все это. Двояко. Он убил человека и спас ежихе жизнь. Убедил в побеге, и теперь их ждет военный суд.
Даже на глаза слезы пробиваются.
Блин, где же ты, Соник, когда так нужен? Всем им? В летаргическом сне, ли как там розовая сказала… У него есть идея, как снова поднять его на ноги, но сейчас…
Когда рухнул самолет… Повел себя обычной тряпкой. Можно понять ежиху, а вот он сам…
Скрип. Крик, два выстрела. Что-то бешено пронеслось по лестнице, сбило что-то массивное с ног. Уже на улице стрельба.
Тейлз даже не успел развернуться. Приклад из поликарбоната - и он вырублен. Только солдат попал больше в лопатку, чем в спину, но и этого хватило, чтобы лис оказался обездвижен.
Так что… Кто-то решил сбежать?..
…
– Наклз?! – не успела выкрикнуть что-либо. Ехидна уже тащил её за руку и они бежали. Позади стрельба и приказы.
– Ты что?! – прокричала ежиха, не понимая в чем дело.
– Они застрелить тебя хотели вот что!
– Нет, я!.. – Наклз насильно её опрокинул вниз. Буквально над их головами пронеслась очередь.
– Неважно, нужно бежать! – ехидна был здоровски быстр, и ежиха как хвост болталась сзади.
– А Тейлз?! – в суматохе образов воскликнула она.
– Он знает что делать, скорее всего, уже огибает их сзади!
С дороги в лес. Почему-то она ни на секунду не усомнилась в словах ехидны, только… Что теперь? Да, он спас их от завтрашнего утра, но сейчас-то…? Впереди заросли прикрывающего их кустарника. Но ведь за ними побегут десятки человек, у них есть вертолеты и…
– Мы обречены! – на вдохе сказала она, скатываясь по пологому склону холма.
– Не говори ничего. Постой. Разбей наручники! – он натянул цепь на ствол какого-то деревца.
– Что?
– Возьми молот и разбей чертову цепь! Со связанными руками мы ничего не сделаем! – рявкнул он. Уже слышался топот, но в другой стороне. Куда-то отъехала машина ГАН, сверкая ксеноновыми фарами.
Ежиха напряглась и замерла на секунду. Плохой молот. Одноразовый, если повезет.