Выбрать главу

AnnotationВместо эпиграфа. Мама сказала: "Тебе столько лет, на сколько себя чувствуешь".Я маме верю. Но к её высказыванию мысленно добавляю своё: когда тебе чуток за тридцать, а чувствуешь себя на двадцать восемь, а то и младше – вляпаться можно в любую историю.

1.

2.

3.

4.

5.

6.

7.

8.

9.

10.

11.

12.

13.

14.

15.

16.

17.

18.

19.

20.

21.

22.

23.

24.

25.

26.

27.

28.

29.

30.

31.

1.

Мою любимую бабулю деревенские называли колдовкой, хотя какая из неё колдунья! Сейчас, уже взрослая, я понимаю, что она была талантливой травницей, причём колдовское в её травничестве присутствовало одно – она была травницей-интуитом. Честно говоря, я не знаю, есть ли такое определение. Но через поколение это свойство перешло ко мне. Так что я не по слухам знаю, что это такое.

Для меня знание трав – это не умение определять: ага, вот эта трава так называется и у неё такие характеристики. Я могу смотреть на больного, а перед глазами всплывает нужная трава или цвет. Я могу нагнуться к траве, и она мне сама подскажет, на что она пригодится.

Моя история начинается летним вечером. Точнее, дело приближалось к вечеру.

Я вышла из троллейбуса на остановке «Лесопарк Берендеев Бор». На самом деле лесопарком Берендеев Бор назван лишь номинально, если так можно выразиться. Парком он ни в коем случае не являлся – не ухожен. И лесом в последнее время трудно его назвать – загажен некоторыми несознательными горожанами донельзя: мусор по всем полянам, а кострищ сколько! Это называется – пикника люди жаждут. Из Берендеева Бора я обычно выхожу с двумя пакетами: в одном – травы, в другом – мусор. Единственно хорошо: лес стоит на нескольких оврагах – и есть в нём таимные местечки, где знающий может набрать и грибов, и трав.

Сегодня в Берендеев Бор я пришла с определённой целью: нужны грибы и съедобные травы. Дело в том, что я безработная, а у сестры отпуск подходит к концу. Денег у обеих – маловато. С осени-то я могу неплохо заработать репетиторством, да и сейчас бывает – заказы на вязанье помогают. Не бедствуем. Но если есть возможность вместо покупной капусты набрать сныть да крапивы, добавить остро-аппетитно пахучего пастернака, а к ним несколько подберёзовиков и сыроежек, – это ж здорово! Июль в лесу – месяц богатый.

Итак, я вышла и пошла параллельно дороге вниз. Могла бы, конечно, и со своей остановки пройтись – от дома до леса минут двадцать пешком. Но что-то захотелось со временем ужаться. Обратно-то всё равно пешим ходом. Шла по асфальтовой дорожке, спускающей к дачному посёлку, и, не доходя до первых домиков, свернула по наезженной-нахоженной тропе в лес.

Несмотря на предвечерье, здесь было тихо, разве что машина стояла посреди тропы, но это не страшно: дождей давно не было, и я спокойно обошла её. Шла и думала: «Ну почему про лес вспомнилось именно сейчас – ближе к вечеру? Чего бы утром не сбегать было? Всегда же именно по утрам бегала!« Но вскоре думы о позднем походе уступили созерцательности, что всегда находит на меня в лесу.

Тропа вывела меня к развилке всех главных троп и тропинок в этой части леса. Я прошла этот своеобразный перекрёсток и по знакомой, еле видной для незнающего тропке спустилась в один из оврагов. Тропка мягко стелилась под ноги, с обеих сторон ко мне тянулись ветви орешника с широкими мохнатыми листьями. Сквозь их ладошки виднелись вставшие толпой наверху оврага сосны, в честь которых и назван лес «Берендеевым Бором»…

Мне повезло. Здесь, в этом укромном местечке, сыром и прохладном, грибами не просто пахло. Сопливых маслят я набрала сразу целый пакетик, добавила к ним сверху, чтобы не раскрошить, серовато-зеленоватых сыроежек, надёргала пряных стеблей «дикой редьки», настоящего названия которой до сих пор не знала, с нескольких кустов сныти выбрала ещё не раскрывшиеся листья – ярко-зелёные и сочные. Всё. Этого нам надолго хватит. А наверху, помнится, я прошла мимо борщевика. Не забыть бы парочку листьев отодрать от кустика… Прихлопнув надоедливого комара, я похвалила себя, что оделась в лес хоть и достаточно тепло для жаркого июля, но практично: джинсы, кроссовки и футболка с рукавом по локоть, ну и косынка, в которую спрятала волосы и спряталась от клещей.

Жуя сочный стебель «дикой редьки» и чувствуя самое настоящее счастье, я уже забыла думать, почему пошла в лес не утром… Куст борщевика оказался солидным, но осмотрев его, я нашла листья помоложе, не слишком жёсткие, и запаслась и ими.

Всё. Моя орифлеймовско-хозяйственная сумка из брезента забита под завязку. Теперь можно вытащить и большой пакет, прихваченный для мусора.

Пакет оказался неполным, когда я шла к опушке. Неудивительно. Погулять побольше пока не удалось, а по дороге только мелочь собрать можно – типа всяких обёрток и банок из-под пива или напитков. Вот так я и шла, машинально шаря глазами по земле и травам и наслаждаясь насыщенно-травным и лиственным пространством.

Машина всё стояла на месте – чёрная, с затемнёнными окнами. Подходя к ней, я улыбнулась: «Шла машина тёмным лесом за каким-то интересом…»

Уже шагала мимо второй дверцы – дверцы водителя, как позади раздались стук и шелест открывшейся двери. Сильные руки обхватили меня за пояс и крепко закрыли рот. С перепугу прижала к себе сумки и замычала от ужаса. Опушка же – вот она, рукой подать. Я даже не подумала, что нужно чего-то или кого-то бояться!..

В паническом дёрганье и лягании руками-ногами не сразу поняла, что меня втаскивают в машину, на заднее сиденье. Сумки у меня выдрали. Заглянув в пакет, тип, который сел рядом со мной, сморщился и выкинул его. Орифлеймовскую – бросил под ноги. Водитель завёл машину и повёл её из леса. Оба в чёрных очках… Ой, мама… Слёзы хлынули независимо от моего желания.

Сидевший рядом крепко прижал меня к себе – настоящим железным захватом. Наклонился к моему лицу и негромко сказал, перемежая каждое слово матерщиной:

– Будешь дёргаться – ноги повыдерну, поняла? Сделаешь всё, как надо, – отпустим быстро. Кивни, если поняла.

Уже вздрагивая от судорожной икоты, я закивала. Он отодвинулся, но из захвата не выпустил. Так, в обнимку, и поехали.

В обнимку… Я чуть не затряслась в нервном смехе. И сама же себя одёрнула: хватит психовать. Лучше – на всякий случай – смотри, куда тебя везут. Вовремя одёрнула. Скосившись в окно, я поняла: едем не в город, машина объехала громадную клумбу перекрёстка и устремилась вдоль Берендеева Бора. Так, что там у нас дальше? Бор ещё будет мелькать минут пятнадцать, потом начнётся дачный посёлок для богатеньких, а потом – пригородная деревня, которая постепенно превращается в маленький городок. Интересно, далеко ли они меня везут…

А потом я начала думать, зачем я им… И глаза снова наполнились слезами в предчувствии кошмаров, которые подбросило мне воображение.

Берендеев Бор закончился – и машина слегка спустилась по боковой дорожке к дачному посёлку, после чего свернула на хорошую асфальтовую дорогу и прибавила скорости. Я, время от времени шмыгая носом, считала коттеджи и повороты, а потом бросила это дело. Если удастся сбежать, надо будет двигаться на восток, к Берендееву Бору. В Бору легко спрятаться, а уж мне, знающей все тропки, домой прибежать из его любой точки несложно.

К тому времени, когда слёзы высохли, мы въехали в раскрытые ворота явно частного владения (слово-то какое! Но по-другому я назвать это место не могла) и ещё несколько (несколько!) минут ехали по дороге к медленно приближающемуся двухэтажному домине. Между клумбой и ступенями не слишком широкой лестницы машина остановилась.

Тип, сидевший возле меня, открыл дверцу со своей стороны и бесцеремонно выволок меня из машины. Платок свалился с меня ещё с начала моего слабого сопротивления, растрепав волосы, а уж про размазанную косметику и говорить нечего. Зрелище я из себя представляла наверняка жалкое. Подумав об этом, я насупилась и пообещала себе, что просто так всё равно не дамся. Пусть не думают…

Тип заломил мне руку за спину и подтолкнул.