Может, не надо было звать кота? Пусть бы посидел в комнате с хозяином.
Я спустилась к себе и некоторое время сидела в кресле, озадаченно глядя на дверь и не понимая, что изменилось. Дошло наконец-то. В мою дверь врезали щеколду. А что? Мне нравится. Во всяком случае, я теперь чувствую безопасность. Точно. Я встала, закрылась. Вот теперь можно и подремать. Ночи-то мне не хватило. Стах уже ждал, сидя на краешке кровати. Я сонно потянула на себя покрывало и провалилась в странный сон.
7.
Когда в первый день я прикорнула в комнате Сергея, а потом спала ночью в его доме, мне ничего не снилось. А может, и снилось, но быстро забылось. Всяко может быть.
Сейчас же, едва закрыв глаза, я очутилась возле той самой лужайки, где набрала ему цветы для «сонного» венка. Что-то мягкое и тёплое скользнуло по моим ногам. Стах. Он поднял на меня жёлтые глазища, вскинул тёмно-серый в полоску хвост, а потом торжественно пошёл по дорожке вдоль этой лужайки. Я – за ним.
Лужайка, как и в яви, была разноцветной и пахла очень хорошо. Нос с удовольствием ловил пряные, медвяные запахи донника и клевера, но уже через несколько шагов я насторожилась. Тишина. Ни шелеста листьев, ни птичьей переклички. Необычная, настораживающая тишина для места, расположенного близко к лесу.
Ещё несколько шагов. Кот исчез. А мне стало как-то неуютно. Странный звук, которого я различить не могла, доносился откуда-то – то ли близко, но приглушённый, то ли издали… Немного насторожённая, я прошагала ещё немного – и вышла к повороту дорожки вокруг дома. Остановилась.
Звук явно доносился от ближайшего к дому дуба, утопавшего в густых травах и цветах. Сейчас этот звук стал вполне определённым – тихий вой, иногда перемежающийся злобным рычанием. А время от времени – опускающийся в безнадёжное поскуливание.
С замеревшим сердцем я сошла с дорожки и медленно, раздвигая цветочно-травяную стену, принялась пробираться по направлению к звуку. Ближе к дубу он вдруг пропал. Неизвестный услышал мои шаги?
Раздвинув уже поредевшие заросли, я обнаружила, что дерево не утопает в травах, как издалека мне причудилось. Трава есть, но какая-то присохшая и невысокая. Но это увиделось как-то стороной. Взгляд мгновенно притянула белая собака, лежащая у дубовых корней. Очень знакомые очертания у этой собаки. Это, если учесть, что пород я почти не знаю. Сама плотная, с жёсткой шерстью, морда крепкая, близко к форме овчарки, глаза небольшие, смотрит исподлобья, насторожённо… Бездомная?
– Привет, – тихонько сказала я и шагнула к ней.
Собака мгновенно вскочила и с рычаньем рванулась от меня. И – у меня сердце подпрыгнуло и заплакало: рвануться-то она рванулась, но её с металлическим звяканьем буквально швырнуло назад, на место!.. Как она взвизгнула от боли!
Лапа в капкане!
– Тихо-тихо, – начала я уговаривать её, не в силах уже сама успокоиться – обревевшись во весь голос, – не рвись, милая!.. Я попробую тебя выпустить, только не рвись!..
Смотреть, как окровавленная лапа, в клочьях влажной, испачканной тёмно-красным шерсти, вот-вот чуть не оторвётся, – страшно. А собака продолжала кидаться из стороны в сторону, злобно рыча непроизвольно взвизгивая. И, наконец, я сообразила: моё приближение её убьёт или искалечит. Она мне не доверяет.
Быстро отступив назад, на солидное расстояние от капкана, я убедилась в своём предположении: собака остановилась, тяжело дыша, а потом, не спуская с меня острого взгляда, легла. И тут я поняла, что это не бродячая собака, а самый настоящий волк. Только белый. И лежит здесь довольно давно: на белой лапе и свежая кровь, и чёрно-бурые пятна; и шерсть свалялась в колтуны, и гнойные струпья на глазах…
Я присела на корточки.
– Миленький, ты меня не бойся. Я ведь хочу помочь тебе…
Верхняя губа поднялась, ощеряя клыки. Сумрачно блеснули тёмно-зелёным всполохом глаза, когда волк опустил жёсткую башку, не отводя от меня насторожённого взгляда. А я лихорадочно раздумывала, как бы сбегать в дом, выпросить у Андрея какую-нибудь еду для зверя – накормить, успокоить, а может, привести и самого Андрея снять с волчьей лапы железные челюсти…
За спиной послышался суховатый ритмичный звук.
… Я оглянулась – и проснулась.
Стук повторился.
Быстро слетев с кровати, я побежала открыть дверь, еле успев пригладить волосы. От внезапного прыжка меня повело чуть в сторону – еле успела вцепиться в спинку кресла. После сна ещё не пришла в себя.
За дверью стоял Андрей. Улыбнулся при виде меня.
– Заходи, – пригласила я, чувствуя себя полнокровной хозяйкой комнаты.
– Извини, некогда. Ты спала? Я разбудил? – В его голосе была такая зависть…
– А что? Ты не высыпаешься?
– Я спал нормально только одну ночь, – сказал Андрей, закрыв за собой дверь и присаживаясь у столика. – Когда ты сплела Сергею тот венок. А обычно перехватываю один-два часа днём. Ночью он практически не спит. А чтобы скучно не было, с ним сижу я. В картишки перекидываемся, в игры играем компьютерные, а потом целыми днями брожу, как сонная муха… Вот об этом я и хотел поговорить. Полдник я вам сегодня накрыл на лугу, за домом. Там есть садовый стол и скамьи. Заодно и погуляем. Оля, ты не могла бы придумать что-нибудь, чтобы Сергей спал по ночам? Тот твой венок хорош был. Может, есть что-то посильней?
Озадаченно нахмурившись, я пожала плечами.
– Подумать надо, посмотреть, что найдётся в саду.
– Ага, значит, посмотришь, – уже с облегчением сказал Андрей и встал. – Не задерживайся. Мы его скоро спускаем, так что не опаздывай.
Он вышел, а я ещё немного посидела на кровати, думая не о травах, а о другом. Вот почему я рано утром увидела его спускающимся со второго этажа! А я-то решила, что они все здесь ранние пташки – или совы, если брать определёние работоспособности человека.
Ладно, нас пригласили на званый полдник. Если такие – званые – бывают. Что ж, теперь можно и переодеться во что-то кроме джинсов. Поскольку мы будем на природе… А на улице довольно жарко… Я прикусила губу, проглядывая почти пустое содержимое моего личного шкафа. Так, моя любимая юбка, длинная, на пуговицах впереди. Любимая – потому что неприхотливая: постирать, повесить, расправив, она высохла – и гладить не надо. К ней натянула любимую футболку болотного цвета. Ух как Аня не любит, когда я говорю – «болотный цвет»! А мне нравится. Так… А к ним – разбитые босоножки, старенькие, тыщу раз чинённые, но на ноге так славно сидящие. У меня с ногами вечно что-нибудь не то. Какую обувку ни купишь, разнашивать – слёзы одни. Поэтому и стараюсь старьё чинить до упора, пока самый понимающий мастер не скажет сочувственно, что сделать уже ничего нельзя.
Расчесала волосы, заплела косу и – снова в узел на затылке. Один волосок зацепил заусенец на пальце. Я зашипела от неприятного ощущения. Есть у меня одна проблема. Я обычно к обстоятельствам быстро приспосабливаюсь. Все беды, как говорится, как с гуся вода. Быстро же перехожу с настроения плохого на хорошее. Но вот мой организм терпеть всех этих переходов не любит. Первый звоночек – заусенцы. Как психану – всё, проблемы с кожей. Надо будет спросить у Андрея, где у них аптечка. В нервах у меня из кожи первым делом испаряются йод и аскорбинка…
Снова стук в дверь. Снова на пороге – Андрей. С огромной вазой, полной яблок.
– О-о! – только и сказала я.
– Ты же сказала – яблоки любишь, – улыбнулся Андрей и поставил вазу на стол.
– Это всё мне?!
– Если закончишь, на кухне ещё есть. Так что не стесняйся. Этого добра у нас…
Только дверь за ним закрылась, я тут же схватила самое крупное, самое румяное в полосочку яблоко. То, что мне сейчас надо, – и витамин, и всё остальное. Набила рот сочной вкуснятиной и зажмурилась. Красота! Интересно, значит, в саду яблони есть? Вопрос для меня весьма животрепещущий, поскольку я тут развоевалась и придумала заняться здоровым образом жизни – например, бегать по утрам по дорожкам сада, а в награду – лопать яблоки!
Итак, жизнь засияла новыми красками? Буду на это надеяться!
Выпорхнула из комнаты в вестибюль – Сергея уже спустили вниз. На этот раз, кажется, сразу вместе с креслом, поскольку возле него по обеим сторонам стояли и Андрей, и Вадим. Третьего я нигде не разглядела. Зато у раскрытых дверей сидел очень довольный Стах, оглядываясь на нас так, как будто это он придумал полдник на природе.