– Готова к прогулке? – улыбнулся Сергей, оглядываясь на меня.
– Готова! – Я подошла к нему, тоже улыбнулась – белым волосам, забранным в хвост, чтобы не мешали, спускаясь на лицо. Ага, а я один раз до вас дотронулась! Мне стало смешно – и я отвернулась, чтобы никто не заметил шаловливой усмешки.
– Мы вывезем кресло на дорожку. Там поговорите, – сказал Андрей и кивнул Вадиму снова взяться за работу.
Едва мы оказались на асфальте перед домом, дорога под ногами задрожала, откуда-то издалека, от ворот в поместье, послышался низкий звук, кажется, мотора тяжёлой машины. Уже заворачивая за угол дома (со странным чувством повтора недавнего сна), я с изумлением увидела, как к дому едут две огромные машины, которые скорее, можно заметить на стройке, чем в усадьбе богатого дома. Но мы уже прошли, и машины, чей рокот и грохот стих, пропали из поля зрения.
Поскольку даже Стах никакого внимания не обратил на них, то и я успокоилась. Солнце припекало голову, плечи, и стало так уютно!.. Но вспомнила кое-что – и присмотрелась к дубу, росшему на лужайке. Мы проходили мимо, и я чуть не споткнулась о бордюр, заглядевшись на дерево, и в самом деле издалека выглядевшее так, будто оно утопало в самых настоящих зарослях.
– Что случилось? – спросил Сергей.
Оказывается, мужчины остановились и замолчали, хотя до этого негромко о чём-то переговаривались.
– Мне показалось, около дерева какая-то собака, – смущённо призналась я.
Хозяин дома и Андрей разом вопросительно взглянули на Вадима. Тот покачал головой.
– Нет, моя Регги дома осталась.
– А там не… – начала я и вдруг сообразила, как это выглядит: перепуганная девица мнительно выглядывает во всех кустах опасность. Фу на меня… Только хотела добавить, что собака не похожа на Вадимову, потому что белого цвета… И осеклась. Длинные белые волосы Сергея. А у волка грива длинная. Ой… Заставила себя лучезарно улыбнуться: – Наверное, траву ветром качнуло, а мне почудилось!
Я ещё не всё поняла, но, кажется, при Сергее о белом волке, попавшем в капкан, лучше не говорить. Пока всего не обдумала.
Мы вышли, как и в прошлый раз, за дом. Я думала, сейчас остановимся, ведь теперь вокруг один большой луг в обрамлении деревьев. Но Сергей направил кресло дальше, по дорожке, исчезающей в стене высоких кустов. Приблизившись и рассмотрев кусты, я чуть рот не открыла – ахнуть: «владимирская» вишня! Да какая густая!.. Как же здесь хорошо, в тёмно-зелёной тени под ветвями… Все посторонние мысли мигом вылетели из головы. Кто это за ней так здорово ухаживает?
Проходя мимо, я, совершенно счастливая, сняла горсточку тёмно-красных от спелости (кожица натянута – вот-вот лопнет!) крупных ягод и сунула в рот: яркая, хоть и мягкая кислинка и сочная сладость! Мм… Как вкусно!
– А мне? – внезапно спросил Сергей, улыбаясь.
Оказывается, он тоже остановился на дорожке, в прохладной тени кустов «владимирки», и вместе с остальными дожидался меня.
– У тебя, вон, двое зря стоят! – заявила я. – Пусть и наберут тебе в четыре руки! А я пока ещё слопаю! Вот!
И сорвала ещё две штуки – прямо на длинных черенках.
– Жадина! – рассмеялся Сергей. – Я же вижу, что ты самые вкусные рвёшь! Дай хоть эти две штучки! Ну пожалуйста!
Пришлось отдать: последнюю фразу он произнёс так жалобно, несмотря на видимую усмешку. Протянула ему ягоды, держа за общую вершинку черенков. Думала – пооборвёт. А Сергей – может, поспешил? Побоялся, что буду дразнить и отдёрну?.. В общем, он обеими руками ухватил мою кисть и мягко вытащил обе вишенки.
Ладони у него даже не прохладные, а холодные, несмотря на жару. Почему-то у меня осталось впечатление, что, замедлив движение рук, когда обнял мою кисть, он чуток погрелся о мою кожу.
– Хитришь? – спросила я. – Не двигаешься – замёрз. И всё равно…
Выразилась я косноязычно, но Сергей понял, вспомнил, видимо, недавний эпизод, когда я предложила пересесть на диван. Снова усмехнулся.
– Так согрей.
Опять ничего не поняла, только увидела, как, улыбаясь, отвернулись Андрей и Вадим, потупились. Начала соображать: так, это он какую-то двусмысленность сказал. И – схитрила сама: типа – деловая.
– Ну и согрею. Запросто. Только пусть тебя Андрей везёт дальше.
Я встала у кресла, взяла вялую руку и сжала её крепче.
– Ну, чего встали? Поехали. Потом перейду на другую сторону.
Он, неопределённо глядя на меня, губами снял с черенков вишню и, не заметив оставленную на уголке губ красную сочную капельку, и согласился:
– Поехали.
Поколебавшись, Андрей встал за спинкой кресла и подтолкнул его. Дальше мы поехали без приключений, разве что я с последних веток, когда выходили из вишен, успела пообрывать ещё несколько толстых от спелости вишенок и сунуть в свободную ладонь Сергея… Да всё посматривала на маленькое красное пятнышко на его губах… Сладкое, наверное… Ой… Что это я…
Поглядывая на него, насмешливого, я вдруг подумала, что постоянно забываю о том, какую страшную боль он испытывает. Ноги гниют – это одно. А то, что после действия моего снадобья у него обострение этой боли идёт, – это другое. Это пострашнее. Он здорово обманывает меня ненароком улыбкой и привычным выражением покоя. Может, уговорить его на обезболивающие уколы? Когда человек не чувствует боли, когда он чувствует себя комфортно, он расслабляется – и быстрей идёт на поправку. Надо бы спросить Андрея, который на все руки мастер, умеет ли он делать уколы. Я, конечно, и сама умею, но… Представив себе лицо Сергея в момент, когда я ему предложу услуги процедурной сестры, я не выдержала и фыркнула.
– Какая выразительная гамма чувств промелькнула сейчас на твоём лице, – заметил Сергей, который, как я выяснила, взглянув на него, давно в упор смотрит на меня. – И закончилась весьма смешливым аккордом.
– Это я так, о своём, – скромно сказала я. Его ладонь в моей руке согрелась, но отпускать он меня не собирался. Да и мне было приятно, что хоть чем-то его боль могу приглушить. Ладонь, теперь тёплая, крепко сжимала мои пальцы. И мне это нравилось.
И в этот миг мы вышли из вишен. Я бросила рассеянный взгляд вперёд – и дыхание перехватило. Смутно предполагалось, что увижу пластиковый садовый столик, а вокруг пластиковые стулья – картинка из каталогов, которые часто суют в женские журналы.
Под развесистыми ветвями «плакучей» вишни стоял солидный деревянный стол с двумя скамейками вокруг него. Уже накрытый. Как-то странно видеть солидные ножки почти из брёвен, зато уверенно стоящие на асфальтовом пятачке.
– Разочарована? – спросил Сергей, внимательно наблюдавший за мной.
– Нисколько! Когда-то у нас родственники были в деревне, и мне так нравилось, когда они летом в саду, на стареньком столе, накрывали обед или ужин. Там тоже много вишен было и яблонь, – сказала я, с радостным удивлением рассматривая хорошо вписавшийся в кусты «плакучки» тяжеленный стол. Люблю такие вещи! Люблю такие ситуации, когда обыденное вдруг приобретает черты необычного, хотя это всего лишь обед, что называется, на природе.
Сергей сжал мои пальцы, улыбаясь моей радости. Ему нетрудно было подъехать к столу. Ровная асфальтовая дорожка оказалась удобной.
Поскольку Сергей не разжимал пальцев, получилось, что он подвёл меня к столу. Мне подумалосnbsp; – Твоё желание, – пожал он плечами.
ь, что для него это очень важно: будучи даже безногим на сейчас – привести гостью (пусть я и не гостья уже в его доме) к обеденному столу самостоятельно.
– Хочешь? – спросила я Сергея, потянувшись к свисающей огромным оранжевым жёлудем «плакучке».
Но вмешался Андрей.
– Этак вы совсем есть не захотите, – сердито сказал он. – Я что – зря готовил? – И пошёл вокруг стола к большому табурету, на котором стояли кастрюли.
Я только хотела вытащить ладонь из руки Сергея, как он снова сжал пальцы и «проводил» меня на моё место. После чего – вернулся к своему. Столешница приподнята высоко – видимо, специально, чтобы Сергей мог въехать за стол вместе с креслом.