Открытую дверь (видимо, выходили недавно) закрыла быстро, но не хлопнула, а осторожно дотянула до плотного входа в косяк. Услышав негромкий щелчок замка, прокралась к окну, выглянула. Вовремя! Вадим как раз не спеша выходил из-за противоположного угла дома.
Стах нетерпеливо крутился возле двери в мою комнату. Я прошмыгнула вместе с ним в тёмное и тёплое нутро моего жилища. С этой стороны солнце уже встало, но я перед выходом зашторила окна. Теперь и открыть можно.
Переоделась быстро. Зайди Вадим – не сообразит, что я уже прогулялась. Я неудержимо улыбнулась. Здорово похулиганила, хотя всё хулиганство вылилось лишь в утренний пробег за травами.
На кухне нашла кувшин с родниковой водой: Андрей приносил раз в два дня, как я недавно выяснила. Тоже откуда-то из оврагов. Так, вот маленький кофейничек и большая чашка – как раз для заварки трав хороша. Я быстро похозяйничала во владениях Андрея и, припрятав чашку с отваром от посторонних глаз, снова сбежала в свою комнату. Стах не отставал. Кажется, ему понравилась эта вылазка на кухню – особенно, когда я положила ему в неурочное время поесть.
… И мы уснули. Я – прямо поверх покрывала, Стах – на мне, съехав к шее и обняв лапой. Его затихающее мурлыканье в ухо и усыпило меня. На грани сна и бодрствования я снова вспомнила, как Сергей тяжело привалился ко мне… Руки напряглись удержать его тёплое тело… И расслабились.
Встала одновременно с Андреем. Потому как придя на кухню заварить кофе, нашла его там же. Он что-то чистил за кухонным столом. На звук моих шагов обернулся, морда довольная, как у наевшегося Стаха.
– Привет полуночникам!
– Привет засоням! Ты чего, как красно солнышко, рассиялся? Выспался?
– Не… Есть две уважительные причины.
– Ну-ка, ну-ка, колись давай, что у тебя там?
– Ты так уверена, что я скажу? – От удивления он даже полностью развернулся ко мне. Еле сдерживаемая улыбка так и рвалась наружу.
– Конечно, скажешь. Не думал бы говорить, про причины промолчал бы. Ну?
– Не нукай, не запрягла ещё. Причина первая – Сергей ещё спит.
– Ясно. Поэтому, несмотря на ночные бдения, выспался и ты.
– Угу, – самодовольно сказал Андрей. – А вторая причина в том, что во мне просыпается гениальный шантажист.
Я уже залила горячей водой кофе и поставила турку на огонь. Пришлось убрать, чтобы кофе не сбежал, пока узнаю точно, в чём дело.
– Так. А с этого места, пожалуйста, поподробней. Места, явки, имена, коды.
– Вхожу это я утром на кухню… – таинственным голосом начал Андрей…
– … а на кухне мятой пахнет, – задумчиво продолжила я, заполняя его многозначительную паузу.
– Так неинтересно, – пожаловался Андрей. – Только начинаешь в себе чувствовать кого-то большего, чем простой служащий, как тебе весь кайф обламывают! Теперь моя очередь. И когда ты успела сбегать за травами?
– Ты меня за кого принимаешь? – удивилась я. – Говорить потенциальному шантажисту о своих тайнах? А как мне быть в следующий раз?
– Неплохо бы, чтобы следующего раза не было, – уже серьёзно сказал Андрей. – Зови Вадима. Он тебя проводит, куда надо.
Я дождалась, пока вспенённая кипятком шапка кофе слегка осела, и принялась его уваривать. Люблю погуще.
– Понимаешь, в чём дело, Андрей… Не знаю, поверишь ли ты мне, но некоторые травы не очень любят, когда на них смотрят.
– Вадим – свой.
– Ммм… Как объяснить… Любой человек – это энергия. Слышал о таком? Ну вот… Если человек смотрит на траву (как, впрочем, на любой предмет), он с нею взаимодействует – и меняет её энергетику. Я посмотрела – уже изменила. Поэтому, чтобы в траве остался нужный мне элемент для лечения, лучше, если сорву её без свидетелей.
Андрей усмехнулся, типа: надо же, какие сложности. Но высказать не успел. Зазвонил стационарный телефон, и парень подошёл к нему. А я открыла дверцу настенного шкафа и удостоверилась, что чашку никто с места не сдвигал. И только потом прислушалась к разговору. Раз Андрей мне не предложил выйти – значит, разговор не секретный ведь? Но разговор вёлся довольно странный. Андрей мгновенно стал сердитым и отвечал жёстко и коротко: да, нет… Поскольку кофе был готов, я его уволокла из кухни к себе, помахав ладошкой Андрею. Он только кивнул со вздохом. Последнее, что я услышала:
– … Я передам Сергею, но…
«Но я думаю, он будет не согласен», – закрыв дверь, продолжила я. Любопытно, что там у них?
Пока пила кофе, запивая им мелко нарезанную вафлю и одновременно довязывая ряд (это я себя так контролирую, чтобы не скучно было вязать: кусочек в рот – пять столбиков, запила – опять столбики), выяснила, что кофточку почти довязала. Сегодняшний час у Сергея надо бы использовать по полной – и закончить. Так, где у меня пуговицы для кофты? Ага, ещё нитки с иголкой не забыть.
Через полчаса явился Андрей звать на перевязку. Я сунула вязанье в корзинку, которую Андрей вручил мне ещё дня два назад, вспомнив, что завалялась где-то в кладовке мелкая, и помчалась на кухню – подогревать на водяной бане отвар.
Вот так, держа в руках чашку, с корзиной на сгибе локтя, я и вошла к Сергею.
– Привет.
– Доброго утра! – откликнулся он.
Уже снова в кресле, но глаза уже не тусклые, а светятся холодно-зелёным, наполненные силой. Руки не свешиваются устало, да и сам подтянут. Вот что делает с человеком нормальный – ну, пусть пока более-менее – здоровый сон.
Сразу подошла к нему и вручила чашку.
– Это тебе. Пей. Травы.
И отошла к дивану – положить корзинку с вязаньем.
– Кратко и по существу, – задумчиво сказал Сергей.
– Могу и подробно, – улыбнулась я. – Только захочешь ли слушать мою болтовню?
Он отпил из чашки, глядя на меня поверх края.
Мне стало любопытно. Он помнит, что произошло ночью? А если не помнит, сказал ли ему Андрей? Во всяком случае, я не собиралась напоминать. Мужчины не любят, когда им говорят об их слабости. По своему папе я это хорошо знаю. Здорово не любил болеть. Так что, пока Сергей сам не заговорит, буду молчать в тряпочку.
Принеся все компоненты перевязки из ванной, я нашла в комнате Андрея. Он забрал у Сергея пустую чашку и, сделав большие глаза при виде перевязочного материала, сбежал. Я только фыркнула смешливо вслед.
Привычно размотала мешки, сняла заскорузлую от гноя марлю и принялась за чистку. Опять-таки привычная к тому, что Сергей молчит в это время, вздрогнула:
– Оля, мальчишки, которые тебя обидели, хотят сегодня прийти и попросить прощения. Ты как? Поговоришь с ними? Или мне отказать им?
Я подняла глаза. Первое, что зацепило взгляд, – волосы. Мягкие, чистые – кажется, Андрей успел помыть их. Неплохо Сергей спал, если сил у него хватило и на помывку. Но, оценив состояние волос, я опять с торжеством улыбнулась другому: сегодня ночью я их потрогала!.. Вот глупая… Но почему-то счастливая.
– Пусть приходят. Поговорим. Я почему-то их сейчас не боюсь. Мне кажется, они ничего мне не сделают… Плохого…
– Хорошо, я скажу Андрею, чтобы он назначил час.
Ух ты, как по-королевски!..
Осторожно снимая с ног Сергея сгустки гнилого мяса и кожи, я подумала, не с ребятами ли говорил Андрей утром. Потом стала думать, почему же студенты так со мной поступили тогда, и почему-то пришла к выводу, что виноват во всём Альберт. Сильная личность. Влиятельная. В том смысле, что он мог как-то воздействовать на парнишек и принудить сделать то, чего они не хотели бы делать. Как только об этом подумалось, вспомнились глаза ребят – дикие какие-то… А потом у Мишки глаза стали вдруг просто удивлённые. Это когда его от меня оттащил Андрей. Мишка удивился так, будто проснулся и понял, что происходит.
Стук в дверь. Андрей. Еле удерживается, чтобы рот брезгливо не кривить. Но не потому, что жуткий запах. Дёрнул шеей, точно хотел оглянуться. Сказал:
– Сергей, он здесь.
Теперь брезгливо, не таясь, скривился Сергей.
– Ладно, – пробормотал. – Пусть зайдёт.
Заинтригованная, я тем не менее в первую очередь подумала, не закрыть ли ноги Сергея. Для любого, впервые увидевшего их, зрелище малоприятное. Но… Сергей бы, наверное, сам предупредил, если что…