Лина переступила, выходя из нежнейшей пены шелков и кружева. Теперь я понимаю, почему Сергей полюбил эту женщину. Она идеал мужского воображения. Великолепные формы – и сама нежность, женственность: гибкая фигурка, мягкие сияющие линии, поразительно чистая шелковистая кожа… Лина постояла и нагнулась над Сергеем.
Их поцелуя я не стала дожидаться. И так слишком многое увидела… Сбежала.
В общей комнате апартаментов я постояла, собираясь с мыслями. Что ж. Мне легче. Теперь, когда буду думать о Сергее, – буду знать, что думаю о запретном. И – вцепилась зубами в палец… Боль привела в себя. Истина, о которой я и не подозревала, всплыла в самый неподходящий момент. Я люблю его… Глупости всё это – материнский инстинкт, привязчивость… Я глупо, как девчонка, эгоистично, как разлучница, которая думает только о себе и своей выгоде, полюбила человека, который недосягаем для меня. Между ним и мной – такая пропасть…
Это хорошо, что недосягаем.
Чужого мне не нужно.
Но… Почему же я тогда не согласилась на его «Я хочу тебя»? Ведь если любишь, на всё согласен, лишь бы быть с любимым? Может, я опять-таки всё придумала и не люблю его? Нет. Всё правильно. Я не влюблена, а именно люблю. И для любви одного только плотского желания – мало. Я тоже хочу. Но – всё. Или ничего.
… Отвар. Оставить? Смысла нет. Отнесу на кухню, а то скажут завтра, что подглядывала, как последняя… Не знаю, как таких, как я, называют… Отвар – напомнила я себе и вернулась за ним от дверей.
Чашка, ещё тёплая. Как та, мягко светящаяся розовая волна, которая обвисла в руке Сергея. Я подняла чашку и коснулась губами того места, которого должны были коснуться губы Сергея. Выпила, не обращая внимания на судорожно зажатое горло, проталкивая глоток за глотком. Машинально оставила опустевшую чашку на столе и вышла.
Постояла у верхней балюстрады, прежде чем спуститься. Александр всё ещё сидел на диване, согнувшись, словно заснул. Тихий полумрак в холле скрадывал тенями все острые углы, утешая меня и утихомиривая поднявшуюся внутреннюю бурю.
Когда Игорь предложил жить с ним, я согласилась сразу, нисколько не сомневаясь, что брак не за горами. Я человек очень самостоятельный. Но с годами устаёшь от этой самостоятельности. Хочется… прислониться к кому-то сильному. Хочется уверенности. Примитивно – стабильности… Любви к Игорю не было. Была уютная влюблённость. Была огромная благодарность, что он меня заметил. А уж после расставания с Игорем я шарахалась от всяких отношений, видя в них лишь желание мужчины попользоваться мной… И сейчас наткнулась именно на это. На желание Сергея воспользоваться моей влюблённостью в него. Он-то сразу понял…
Медленно, ведя ладонь по перилам, я спускалась с лестницы, всё ещё размышляя об увиденном… Мне снова придётся собраться с силами… Нет, хорошо, что я увидела Лину в комнате Сергея. Иначе долго бы сомневалась… Но теперь свои эмоции – под замок. Сергей – чужое. Не мне принадлежащее. Вот так, грубо. Зато теперь, когда буду думать о нём не в том ключе, который должен быть, всегда буду видеть совершенную фигурку Лины в мягких волнах соблазнительных ночных одеяний.
Наткнулась на что-то. Андрей. Взял меня под локти. Когда я остановилась? Когда он подошёл? Выскользнуло из внимания.
– Оля… Что с тобой?
– Ничего.
– Почему ты не у Сергея?
– Он не один. Ты тоже к нему не ходи. И Вадима предупреди. Позвони ему.
– Не понял. Кто тогда с ним?
– Лина, – ровно сказала я и обошла его.
С секунду он стоял – и вдруг побежал наверх, что-то возмущённо бормоча.
Лохматая голова Александра шевельнулась. Он взглянул на меня, остановившуюся в странной, но яростной надежде: сейчас Андрей сбегает наверх, посмотрит и, вернувшись, раздражённо скажет, что сказанное мной – сплошная чушь… Он вернулся, спускаясь, как и я, – медленно, закусив губу.
– Ладно, иди спать. Утро вечера мудренее.
Надежда угасла. Слава богу, выпитый отвар начал действовать. Я чувствовала пустоту, но не тревогу. Кивнула Андрею и пошла к себе. Стах – впереди. Движение за движением: открыла дверь, закрыла, жёстко задвинув засов, чтобы слышно было в холле, обернулась к окну, дошла на полном автоматизме, сдёрнув со спинки стула лёгкий палантин, открыла рамы – первым выпрыгнул кот, а внизу, под окнами, ждал белый волк.
Прикрыла окно, чтобы никто не заметил, что оно открыто.
Ближе к крыльцу – движение. Вадим с Регги. Говорит негромко, рука поднята – наверное, Андрей звонит. Регги оглянулась на меня – по силуэту видно. Но ничем не показала, что заметила. Белый волк, смутно видимый в темноте, бесшумно ступил на асфальтовую дорожку… Как хорошо здесь ночью… Тем более сегодняшняя – тёплая и даже душная.
Вадим подобрал поводок Регги (странно, раньше я не видела, чтобы Регги бегала с поводком) и зашёл в дом. Так что мы спокойно прошли незамеченными мимо крыльца.
Волк и присоединившийся к нему Стах привели меня к той лужайке, которая так восхитила меня в первую прогулку. Белый волк оглянулся и вошёл в луговые дебри – кот за ним. И – я туда же. Высокая трава раздавалась в стороны, пропуская меня, и снова смыкалась за мной. В то, что меня легко может отыскать Регги, я не верила. Слишком уверенным был белый волк. Разведя в стороны высокий, дурманящий терпко-сладкими запахами донник, я обнаружила еле видную в свете луны полянку, если так можно назвать кружок низкой травы среди сплошных зарослей. Волк уже лежал здесь. Кот сидел, поблёскивая на меня зелёными глазищами.
Никаких мыслей. Я просто огляделась, прижала к земле упругую волну травы и, закутавшись в палантин, легла. До утра просыпалась несколько раз: сначала, когда к моему боку прислонилось что-то очень тёплое и мягкое, а потом, когда смогла всё-таки открыть глаза и сквозь сон понять, что меня греет белый волк – с одной стороны, с другой – сжавшись в моих руках, сопит кот.
Волк встал и отошёл от меня на заре, тем самым разбудив. Стаха на руках тоже не было. Значит, я неплохо заснула… Села, подтянув ноги. Огляделась. Как в зелёном колодце. Подтянула палантин. На свежем прохладном воздухе и голова свежей. Вспомнив ночное происшествие, вздохнула. Лучше бы мне не знать, что я полюбила. Цеплялась бы за свой материнский инстинкт… Ладони вспыхнули теплом, едва ощутила, как прикасаюсь к волосам Сергея.
Укутав плечи палантином, я посмотрела на белого волка.
– Шефство надо мной взял? – прошептала я.
Небольшие зелёные глаза немигающе смотрели на меня. Зверь как будто дожидался, не скажу ли я ещё чего.
– Пошли домой? – с вопросительными интонациями сказала я.
Волк повернулся и не спеша исчез в густых зарослях.
– Значит, пошли, – пробормотала я. Правда, выйдя из травяной чащобы, зверя я нигде не нашла, но в любом случае пора было возвращаться.
До момента, как зашевелился весь дом, я сидела и вязала. Сначала при лампе, потом – при первых лучах солнца, благо поднималось оно с левого угла окна. Хоть и мало спала, но сна – ни в одном глазу. Бодрая сидела. Успела ещё сбегать на кухню – кофе сварить. Пила кофе, вязала и размышляла, что человеку всегда подай больше, чем он уже имеет. Вот я. Для меня исполнение мечты – огромный дом, в котором у меня есть личный уголок, вокруг лужайки с нетронутой травой, а чуть поодаль – лес. Не надо беспокоиться о деньгах, есть работа и любимое увлечение. Но почему, когда я думаю обо всём этом, мне это всё кажется досадной, не нужной мелочью? Жадная. Слишком много хочется. Значит… Надо учиться аскетизму. Хотя бы в чувствах.
Время перевязки. Идти не идти? А если Лина всё ещё у Сергея? Сиди тут теперь, думай. Ладно, подожду. Может, Андрей придёт, скажет.
Зазвонил мобильный. Голос Сергея – недовольный:
– Доброго утра. Ты опаздываешь.