– Меня так легко прочитать? – обиделась я – и беззвучно охнула, когда он потёрся носом о мой живот. По коже – мурашки…
– Я изучал долго, – от тёплых слов губами в мою кожу меня бросило в жар.
С трудом взяла себя в руки. Потом сама обхватила его голову ладонями и медленно присела перед ним на корточки. Думала – отпустит, пока сажусь. Фиг – его ладони доехали до подмышек, кажется только нечаянно не коснувшись груди. А может, и специально. Впрочем, мне было не до наблюдений, специально или нечаянно. Я горела, чувствуя жар вокруг себя, словно от излишне тёплой одежды. Поэтому, когда он притянул меня к себе и уже потянулся ко мне, к моему рту, в его жадные губы я с трудом выдохнула:
– Да, я буду на дне рождения…
… Хорошо, что Андрей ходит, достаточно громко топая. Я успела смыться в ванную, увидеть себя в зеркале и ужаснуться – и вот это чучело Сергей целовал?! И обрадоваться: и ведь целовал!
Вышла из ванной, деловито кивнула Андрею, а закрыв за собой дверь, вдруг вспомнила: пока расчёсывала Сергею волосы, утишая головную боль, заметила на его столе странную распечатку. Нет, бумаг на столе много, но эти, скреплённые скрепкой, лежали наособицу. И рисунки какие-то на них были. Явно не коммерческие. Попыталась вспомнить, что за рисунки… И поняла: Сергей скачал из Интернета упражнения для ног при плохом кровообращении. Улыбнулась. Не хочет с физиотерапевтом. Гордость не позволяет? С тех пор как я сказала, что самому не захочется эти упражнения делать, потому что они болезненные и трудные в его состоянии? Упрямый…
Но это подождёт. Тем более что он решился, а значит – сделает задуманное.
Меня же сейчас интересовало моё положение в его доме. Если он собирается сойтись с Линой, то в каком качестве я здесь буду? И внезапно обозлилась: да пусть хоть гарем собирает, лишь бы про меня не забыл!
Кардинально забросила эти мысли, едва подошла к первой ступеньке с лестницы и услышала внизу негромкие голоса. Один – уверенный, другой – почти молящий.
Они меня не видели – сидели на диване полубоком к лестнице. На одном конце – Марина, раздражённая, свободно откинувшись на спинку, нога за ногу. На другом, почти скрючившись – Александр.
– Вечно одно и то же! – неожиданно отчётливо услышала я сказанную с досадой фразу. – Ты говоришь глупости – и ничего более!
Марина рывком встала с дивана и ушла, твёрдо ставя ноги в туфлях на таком каблуке, что я бы, наверное, не осмелилась бы носить.
Александр ещё больше согнулся – в обнимку с гитарой. Хреново выглядит с похмелья… И в таком виде вышел поговорить с Мариной? Хотя говорит, что любит?.. «Сама-то! – возразила я себе. Но себя, любимую, успокоила быстро: – Я ж не знала, что до такой степени разлохматилась!«
Вот когда я пожалела, что нет у меня босоножек на каблучках. Ногами в домашних кожаных тапках пришлось зашаркать, чтобы Александр понял: кто-то спускается… Он шевельнулся искоса посмотреть на меня и снова угрюмо застыл. Я присела рядом.
Странно, что такой человек, с такой внешностью – обаятельнейшего ангела, с таким талантом вокалиста и гитариста, – и так опустился. Андрей сказал – наркоман. Чего может не хватать человеку в жизни, если он, начинает предпочитать реальности – видения умирающего мозга? Или всё зависит от характера? А Александр явно слабовольный…
– Завтра я отсюда съеду, – хмуро сказал он куда-то в гриф гитары. – Послезавтра уже первый выездной концерт. А у меня даже инструмента нет. На чём играть?
– Попроси у Сергея этот, – предложила я. – Эта гитара тебе вроде нравится? А как сможешь купить свою, эту верни. И всё.
– Легко сказать… Думаешь, этот жмот отдаст просто так?
Усмехнувшись, я пожала плечами.
– Мне трудно понять таких людей, как ты, Александр. (Он поднял глаза на меня. Ну и видок у него…) Едва появившись здесь, ты тут же сказал хозяину дома жутко неприятную вещь. А он тебе разрешил остаться, да ещё – извини, если это тебя заденет, – на полном обеспечении. Он велел тебе петь перед студентами, зная, что отец одного из них – музыкальный директор. Сергей лично проследил, чтобы твой контракт был максимально выгоден для тебя. И после всего этого ты говоришь, что он жмот.
– Я знаю, что я неблагодарная скотина, если ты об этом хочешь мне напомнить.
– Нет. Я не хочу тебе ни о чём напоминать. Я просто хочу сказать, что Сергей вряд ли откажет тебе, если ты попросишь гитару. Если хочешь, могу сама обратиться к нему.
– Почему… – он поискал слово и снова пожал плечами. – Почему ты помогаешь мне? Сначала не хотела даже разговаривать.
– Это потому, что ты обращаешься с людьми так же бросово, как с собой.
– Бросово?
– Ну, наплевательски. Себя ни во что не ставишь – и других заодно.
– Живу как могу.
– Ты мечтатель. – Я наконец решилась. – Александр… То, что я сейчас скажу… Ты можешь не верить. Я занимаюсь травами, а это относится к нетрадиционной медицине. – Я с трудом выбирала слова, чтобы он мне поверил. – И поэтому я немного знаю ещё кое-что и по другим областям эзотерики. Ты только не злись из-за того, что я тебе скажу. Понимаешь, ты не любишь Марину.
Он медленно развернулся ко мне. Лицо не возмущённое, а насторожённое. Но промолчал, и я торопливо продолжила:
– Ты любишь только мечту о ней. Она просто… ну, поразила твоё воображение, когда ты её впервые увидел. И вот что я скажу – верь не верь: тебе надо написать песню, в которой ты расскажешь о своих настоящих желаниях. Ты поёшь так, что пробирает до костей от силы твоего… обаяния. А значит, ты живёшь песней. Ты очень сильный именно пением. Но в романсе «Я не хочу, чтоб ты ему приснилась…» ты допустил ошибку. Нельзя о своих желаниях говорить, начиная со слов «не хочу». Напиши песню, в которой ты начнёшь строку со слова «хочу». Извини, не хотела так грубо вмешиваться…
– Ничего, – вяло ответил он и снова согнулся, обнимая гитару.
Я встала и нерешительно отошла от него. Так и не поняла, спрашивать ли у Сергея разрешения на гитару.
Это дикие розы, появляющиеся во время его пения, подсказали, что к Марине у него любовь не настоящая. Он пел с мечтой о ней – все песни. Но в реальности ему трудно представлялось, как бы он с ней жил. И эта-то оторванность и есть ненастоящее. Уступи ему женщина – он не знал бы, что делать дальше.
Если бы Сергей не любил Лину… Додумать не дали.
– Привет, – негромко сказал Вадим и улыбнулся.
– Привет, – сказала я и сразу повеселела, глядя на Стаха, который, привставая на задние лапы, пытался обтереться о морду Регги. Та терпела, но морду задирала высоко.
– Андрей что такой сердитый?
– Александр с утра напился. Потому что здесь Марина.
– А, тебе уже объяснили. – Он смешливо покосился на Александра, одиноко пригорюнившегося на диване, но ехидничать по его поводу не стал. – Ты что сейчас делаешь? До обеда не хочешь сбегать в овраги? Минут сорок у нас есть.
Да, всё правильно. С сегодняшними делами я совершенно забыла, что Сергей остался без травяного отвара.
– Ой, подождёшь – переобуюсь в кроссовки?
– Конечно.
Через минут пять мы уже мчались знакомой тропкой. Кот с нами не пошёл, зато Регги радостно скакала сбоку, ныряя во все кусты. А на обратном пути я спросила:
– Вадим, а вы с Алёной будете на дне рождения Сергея? Он пригласил вас?
– Если б он нас и не пригласил, мы б явились сами, – усмехнулся Вадим. И объяснил: – Когда он начал скупать здесь участки, было несколько странных случаев нападения на него. Причём нападали не те, у кого он скупал участки. Ну, а я как раз на пенсию вышел. У меня стаж очень удобный – по местам прохождения службы. Да и по работе. Купил дом в деревне – Алёна мечтала давно. Сергей со всеми новичками в округе знакомится обычно – и пригласил меня в качестве охраны. Я-то думал, работа здесь будет – не бей лежачего. Это потом пошло-поехало всё… Лето у нас в прошлом году весёлое было. Многое пережили. Хорошо, его родители не обо всех событиях знают. А в августе всё вроде затихло, и мы с Алёной уехали на море. Приезжаем в сентябре, а здесь Андрей – и Сергей покалеченный. Правда, он потом быстро на ноги встал. Никто и не подумал, что такие последствия – гангрену я имею в виду – могут быть… А ты всё ещё думаешь идти на день рождения или нет? Что мешает?