– А зачем две? – готовясь к решительному отказу, спросила я.
– Потому что весь вечер на ногах, – убеждённо ответил Андрей. – Будешь время от времени менять, и тогда не устанешь.
Довод оказался и впрямь убедительным. Пришлось согласиться. Андрей велел упаковать обувь в коробки и оплатил покупку карточкой.
– Но у меня есть деньги! – возмутилась я.
– Э… Объясни это Сергею, когда вернёшься. Хорошо?
Протестующее мычание заглохло в корне. Ну ладно. Посмотрим ещё, кто кого.
Перед эскалатором я намертво встала и пообещала никуда не уходить, пока не посетим лавку музыкантов. Слышала, где-то здесь такая находится.
– И попробуй только расплатиться за неё сам! – с угрозой сказала я, встав у кассы и принимая футляр с гитарой.
– А то что?
– Придумаю что-нибудь.
– Типа копытня в суп?
– Она уже угрожала? Копытнем? – оживилась Аня.
– А что? – подозрительно покосился на неё Андрей. – Хочешь сказать, иногда не только угрозы идут в ход?
– Было дело как-то, – неопределённо протянула сестра с такой мечтательной и многозначительной улыбкой, что я сразу исполнилась к ней благодарности: теперь Андрей будет знать, что копытень – не простая угроза.
– Они ещё и пугают, – пробормотал Андрей и поинтересовался: – И что теперь с гитарой? Где будем прятать?
– В багажник не поместится? А завтра с утра вытащим и спрячем. Или вечером.
– Хорошо, давай сюда… Эй, вы куда?
– Тебе в этот отдел нельзя! – чуть не хором ответили мы и рассмеялись. – Мы быстро!.. – А через секунды Аня изумлённо спросила: – Что он сказал, уходя?
– Он сказал: «Зря, мог бы помочь с выбором!« Ну и нахал! – покачала я головой. – Ань, ты не боишься, что он… ну…
– Гулять будет? – помогла сестра. – Знаешь, что скажу? Только не смейся. Мне кажется, у нас будет семья. Когда я на него смотрю, я постоянно вижу его с детьми на руках. Я не слишком далеко заглядываю, а?
– Понятия не имею! – весело ответила я, сразу успокоившись.
Через полтора часа беготни по галереям и затем спешной поездки на рынок, в магазинчик, где я хотела купить то зелёное платье и боялась, как бы его уже не купили (продавщица хмыкнула: «Вас это платье ждало, не иначе!«), я свалилась на заднее сиденье машины – с одним желанием: быстрей доехать домой (на душе стало тепло при одном только этом слове) и увидеть Сергея. Почему-то страшно было, что он остался без меня. Нет, я помнила, что там, в доме, и Вадим, и Марина, но…
Мы оставили Аню у подъезда и помчались за город. У Андрея было двойственное настроение: с одной стороны, он торопился успеть приготовить к обеду, с другой – он охотней бы посидел с Аней. Я всё поглядывала на него и мечтала: женился бы он на Ане, был бы мне настоящий брат. И в первое время было бы ему место, где жить. Если Сергей меня оставит до излечения, то несколько месяцев у пары будет свободная квартира, ну а там – посмотрим… И затаившись в собственных мыслях, улыбалась: хорошо, что Аня мыслей моих не слышит, – отругала бы за новые сомнения.
Нас никто не встречал. Когда выехали из-за кустарникового поворота, я даже немного расстроилась, выискивая глазами на крыльце кресло Сергея и не находя его. Но потом успокоилась. Да ладно, всё нормально. Сидит у себя в комнате, работает.
– Дотащишь? – спросил Андрей, нагружая меня пухлыми, но достаточно лёгкими пакетами. – Я быстро в гараж машину отгоню, так что можешь несколько штук оставить. Я потом принесу.
– Своя ноша не тянет, – отозвалась я и подхватила охапки сумок.
В холле застоялась тишина. И было как-то по-летнему здесь прохладно и уютно.
Но к этой тишине я прислушивалась недолго.
Только направилась к двери комнаты, как резко встала на месте. Косяк двери медленно расцвёл розами и флоксами.
Я швырнула сумки в сторону ближайшего дивана и бросилась в комнату.
– Привет… – чуть охрипло сказала я.
Он сидел спиной к окну. Наверное, видел, как мы подъехали, и теперь ждал меня.
– Привет, – с усмешкой отозвался он. – Что-то вы долго.
– Ага, – сказала я и откашлялась, расплываясь в глупейшей счастливой улыбке.
Он с досадой взглянул на своё кресло и вздохнул. Меня словно тёплым ветром поднесло к нему. Я вдруг сообразила, что понимаю каждый его жест или намёк на него, угадываю каждое не высказанное им желание.
Дверь, осторожно, чтобы ничьего внимания не привлекать, мягко закрылась. Я скользнула к Сергею и обняла его беловолосую голову, а он обнял меня за пояс. И – я медленно, чтобы он понял это движение, опустилась перед ним на колени, не отпуская ладоней от любимого лица. Теперь мы смотрели глаза в глаза, он – чуть сверху, и, кажется, ему нравилось то, что он видел. Во всяком случае, в его глазах теплилась мерцающая зелень. Кроме отчётливо ощущаемой властной тени: «Моя!«
Не выдержала я первой, потянулась к нему, чувствуя на своих плечах его крепкие ладони, потянулась к этой странной зелени, к этой странной улыбке, обещающей покой и защиту… Последняя мысль: как хорошо, что он не встретил нас у крыльца!
31.
Кажется, Андрей сообразил, что нас лучше не искать. А может, ему просто некогда было – с готовкой-то. Он позвонил Сергею предупредить, что обед по техническим причинам опаздывает.
– Тоже мне – выдумал технические причины какие-то, – хмыкнул Сергей.
Он сидел, убрав один подлокотник. Я рядом – на стуле, чтобы ему было удобно обнимать меня. Я всё с улыбкой поглядывала на стол: он почти опустошил мою «яблочную» вазу, пока ждал нас из города.
– Серёж, скажи мне одну вещь… – Я прикусила губу, не зная, как выразиться. Вздохнула – и попробовала: – Ну, когда Мишка с Борисом привезли меня к тебе… Ты бы правда?.. – Я чувствовала, как ярко горит лицо от смущения.
– Ты забыла, что после диагноза гангрены я уже многое знал и о болезни, и о себе… – Он ласково провёл ладонью по моему плечу. Я ухватилась за его ладонь и приложила к ней свою – ладошку, в сравнении. Над ухом усмехнулись. – Ребята и правда хотели устроить мне чуть не мальчишник. Черти… У них свои представления о том, как утешить человека, который отправляется на ампутацию. Я же думал: если они кого-то серьёзно притащат, выгоню всех нафиг – типа, не при всех же, а потом поговорю с бедолагой, и Андрей отвезёт её домой. Что сказать? По-дурацки они всё это затеяли. Но… Стоит ли говорить опять, что я ни о чём не жалею?
Он сжал мне ладошку, которой я примеривалась к его ладони, поднёс её к губам, скользнул по кончикам пальцев тёплым дыханием.
– Ты переедешь ко мне, на второй этаж?
Я чуть смешком не подавилась: меня приглашают в высшее общество! Но удержалась, потёрлась щекой о его плечо – получилось, о его волосы…
– После дня рождения. Неловко перед Мариной.
– Она всё знает. Я рассказал.
Озадаченная, я заглянула в спокойные глаза. Чуть плечом не дёрнула от жути: как хорошо, что я не знала о его признании раньше, когда мы с Мариной, словно закадычные подружки, валялись на диване и хохотали от души!.. Секундочку, а что он рассказал ей? Ведь, по сути, между нами ничего и не было… Ой… Не о тех ли ночах он рассказал ей, когда мы коротали их на двоих в одной постели, причём я – вынужденно? С него станется. Мда. «Она всё знает». Звучит угрожающе. Для меня, которая ничего не знает…
Боюсь, от нового трезвона мобильного мы оба чуть не подпрыгнули. И – рассмеялись. Выслушав собеседника, Сергей кивнул и сказал:
– Спасибо. Хорошо. Будем. – И объяснил, хотя я нисколечко не напрашивалась: – Андрей. Велел через пять минут приходить вместе в столовую.
– Кстати, об Андрее, – заспешила я. – А как он отнёсся к задумке Мишки и Бориса? Одобрил?
– Любопытная какая. Нет. Не одобрил – сразу. Он не любитель таких… экспресс-встреч. Он любит поиграть в галантность, в интригующее соблазнение, даже завоевание женщины. А то, что ребята устроили, он посчитал страшно грубым, неприемлемым.
– То есть он не был женат, но женщины у него были?