Короче, все свидетельствовало о том, что очередной съезд обозначил бы конец всевластного корпоративного ордена.
Так что же мешало Вам, Михаил Сергеевич, на съезде в установленном порядке огласить свое отречение?
Страх, Михаил Сергеевич. Давайте уж будем откровенны: страх! Причем идущий сразу от двух энергоисточников, между которых очутились, или, скорее, сами загнали себя.
Во-первых, страх перед съездом. Вне всякого сомнения, на сей раз Вас бы отстранили от должности Генсека, даже если бы Вы и «забыли» подать в отставку. Уверен, что была бы создана комиссия для изобличения всех тех преступлений, которые именем партии совершили перерожденцы. Можно не сомневаться, что дошел бы черед до партийного суда, многократно суровее, чем нынешний Конституционный, хотя бы потому, что многие из ныне записавшихся в суды предстали бы перед ним в качестве обвиняемых.
Вот как раз этот поворот больше всего тревожил и страшил Вас и Ваших. Именно это в значительной мере и подвигло перерожденцев ускорить не реорганизацию, а ликвидацию партии как потенциального судьи и одновременно свидетеля обвинения.
Да, но почему же Вы все-таки, уже давно предчувствуя неотвратимое, — почему Вы заранее, еще в относительно спокойный период, не решились подать в отставку? Вот тут и возникает каверзный вопрос: не потому ли не решились, что решали-то не Вы, а… другие? Причем, решали те, что «далеко от Москвы»?
И — отдадим им должное — правильно решали, исходя из собственных национальных интересов, поскольку лучше нас знали реальную обстановку, а следовательно, и все негативные для себя последствия Вашей отставки. А посему и не разрешали Вам спрыгнуть на ходу, ибо в таком случае партия реорганизовалась бы, то есть обновилась организованно. Сие же никак не вкладывалось в расчеты того берега: им надо было ликвидировать. А это мог — без бунта и смуты — сделать единственный на то время человек, то есть Вы, Михаил Сергеевич.
Почему же той стороне требовалось именно разгромить партию? Боязнь строя, «экспортирующего революцию»? Но весь мир знал, что в тогдашнем состоянии этот строй уже ничем не угрожал: он был начисто ослаблен, наглухо скомпрометирован и культовскими извращениями, и партперерожденцами, расшатанный, обезоруженный и дезориентированный «перестроем» и агентами влияния, которые довели его компроментацию до нулевой отметки. Знали это стратеги на том берегу получше нас, но им нужен был идеологический жупел, чтобы достичь вожделенной, исконной цели — в одночасье развалить «империю».
Но зачем, спросите, понапрасну тратить энергию и валюту, если шел естественный процесс формирования независимых государств? К тому же, и у нас, и там прекрасно знали, что этот процесс необратим? Ибо бывший союзный парламент сам наработал законы, которые вели, по существу, к ликвидации унитарного Союза по пути к Сообществу Суверенных Государств.
Вы, что думаете, на том берегу не знали об этом необратимом процессе? Да ведали лучше нас с вами! Но именно естественный ход их пуще всего и пугал. Ибо если бы все шло по-людски, естественным путем, то рождались бы действительно независимые государства. Подчеркиваю: действительно независимые, с нормально функционирующей экономикой, конечно, с определенным, но не с катастрофическим спадом производства, поскольку пульсировала бы сердечно-сосудистая система бывших союзных связей и коммуникаций. Сиречь, это были бы достаточно сильные государства, чтобы не попасть — не только в экономическую, но и политическую — зависимость от той же… Америки.
Худо-бедно, но партструктуры, еще по инерции хранящие остатки кое-какой дисциплины, смягчали обвальный разрыв и хаос. Что, понятно, не входило в планы и национальные интересы того берега. Им требовалось в одночасье перерезать все артерии, доведя организмы рождающихся государств до экономического полуобморока, чтобы еще тепленькими прибрать их к своим рукам.
Вот и вся разгадка, Михаил Сергеевич, почему Вам не разрешили уйти с поста Генсека, прежде, чем Вы не ликвидируете партию.
Вы, конечно, же, по своей привычке отмахнетесь: мол, «до того уже дошло, товарищи (ныне — господа, естественно), что меня обвинят чуть ли…» Поэтому хоть мне это и неприятно, но я вынужден Вам напомнить одну программу одного человека:
«Окончится война, все кое-как утрясется, устроится. И мы бросим все, что имеем… все золото, всю материальную помощь на оболванивание и одурачивание людей.
Человеческий мозг, сознание людей способны к изменению. Посеяв там хаос, мы незаметно подменим их ценности на фальшивые и заставим их в эти фальшивые ценности верить. Как? Мы найдем своих единомышленников… своих союзников и помощников в самой России.
Эпизод за эпизодом будет разыгрываться грандиозная по своему масштабу трагедия гибели самого непокорного на земле народа, окончательного, необратимого угасания его самосознания. Из литературы и искусства мы, например, постепенно вытравим их социальную сущность, отучим художников, отобьем у них охоту заниматься изображением, исследованием, что ли, тех процессов, которые происходят в глубинах народных масс. Литература, театры, кино — все будут изображать и прославлять самые низменные человеческие чувства. Мы будем всячески поддерживать и поднимать так называемых художников, которые станут насаждать и вдалбливать в человеческое сознание культ секса, насилия, садизма, предательства — словом, всякой безнравственности. В управлении государством мы создадим хаос и неразбериху…
Мы будем незаметно, но активно и постоянно способствовать самодурству чиновников, взяточников, беспринципности. Бюрократизм и волокита будут возводиться в добродетель… Честность и порядочность будут осмеиваться и никому не станут нужны, превратятся в пережиток прошлого… Хамство и наглость, ложь и обман, пьянство и наркомания, животный страх друг перед другом и беззастенчивость, предательство, национализм и вражду народов — все это мы будем ловко и незаметно культивировать, все это расцветет махровым цветом.
И лишь немногие, очень немногие будут догадываться или даже понимать, что происходит… Но таких людей мы поставим в беспомощное положение, превратим в посмешище, найдем способ их оболгать и объявить отбросами общества. Будем вырывать духовные корни большевизма, опошлять и уничтожать основы народной нравственности. Мы будем расшатывать таким образом поколение за поколением, выветривать этот ленинский фанатизм. Мы будем браться: за людей с детских, юношеских лет, будем всегда главную ставку делать на молодежь, станем разлагать, развращать, растлевать ее. Мы сделаем из них шпионов, космополитов. Вот так мы это и сделаем».
Неужели не вспомнили, Михаил Сергеевич?! Да это же Даллес, да-да, тот самый, который сказал это еще в 1945 году, разрабатывая план реализации американской послевоенной доктрины против СССР.
А теперь оглянитесь окрест: не правда ли — почти один к одному мы с Вами, наконец, исполнили заветную мечту американского стратега, то есть реализовали его программу? А Вы еще и до сих пор, пребывая (или скорее, прикидываясь, что пребываете) в иррациональном мире, доказываете, что «перестройка» — Ваше изобретение! Когда даже Бейкер черным по белому заявил: «Мы истратили триллионы долларов за последние сорок лет, чтобы одержать победу в „холодной войне“ против СССР», то есть реализовать программу того же Даллеса!
Хотите или нет, но в первом ряду «победителей» оказались и Вы, Михаил Сергеевич.
Я не боюсь прослыть консерватором и твердо стою на том, что не надо было так опрометчиво жадно заглатывать блешню, брошенную с того берега, и конвульсивно, суетливо-поспешно рвать жилы и артерии экономических связей, чтобы теперь, обессиленными, почти вслепую искать друг друга, косо-криво, на скорую руку, возобновляя их.
Ныне радикалы голосят: мы, мол, не знали, что нас так подведет заокеанский хозяин и его споспешники, в богатой Европе, вовремя не предоставив нам обещанных субсидий.
Да ложь все это! Конечно, профаны, наивные и романтически возбужденные (в их числе и я, грешный) по крайней мере, на первых порах не ведали… Но посвященная верхушка со счетами в загранбанках ведала, что творит. Она прекрасно знала и знает, что Запад никогда не будет субсидировать полную независимость новых государств, ибо это не входит в стратегию их национальных интересов. Да и резон ли им, истратившим триллионы на «победу», усиливать побежденных?