Все клавиши у ней запали.
А лоб горячий, как огонь,
И сны – в них раньше не бывали.
* * *
Вот и всё.
Не будет больше лета.
Только снег, как тополиный пух…
Помнишь, август
Полыхал кометой,
Воздух был разгорячён и сух.
Ягоды рябина осыпала
Угольками в пепельный ковыль.
На цветах увядших оседала
Липким слоем угольная пыль.
Солнце раскалённое катилось
Головнёй дымившего костра.
Ничего в том лете не случилось,
Только боль была, как нож, остра,
В бок впивалась горестной догадкой,
Что конец пожара впереди:
Подкрадётся с лисьей он повадкой –
Рыжий хвост мелькнул уже в груди,
Заметая горестные мысли,
Что как яд – сквозь дым пожара вдох.
Все деревья осыпали листья:
Словно искры, падали на мох.
* * *
Клянём то огненное лето,
Тот дым, как утренний туман.
Жара спадала лишь с рассветом.
Сквозь дюны шёл строф караван.
Да, ветер был угарный, душный,
И с пеплом смешан был песок.
И вдох – неровный и натужный,
Но строчки – за шажком шажок.
Там повисало солнце шаром,
Что никуда не улетал.
Так пахло в воздухе пожаром,
Что по верхушкам рощ скакал.
В июле том родные люди
Читали бегло между строк.
Сквозь дым тянулся к солнцу лютик.
…Всё. Снег ковром лежит у ног.
* * *
Почва ушла под ногами.
Как на качелях лечу,
Крепко сжимая руками
Воздух,
Как будто свечу.
Путь прерывается Млечный,
Слабо мерцает и мглист.
Как всё же жизнь быстротечна!
Был белым только что лист…
Время потерь – не прощанья.
Каменный глажу висок.
Туч набежавших качанье.
Снег, словно омут, глубок.
* * *
Мокрый асфальт из-под толстого льда –
Траурной лентой бежит под ногами…
Как же случилась такая беда,
Что налетела всей силой цунами,
Что налетела – и разом снесла
Всё, что за жизнь возведёно с любовью?
Только любовь, воротясь, не спасла.
Тонкая вена – с отравленной кровью.
Снег почерневший увозят в поля,
Копотно съёжились за день сугробы.
Как затянулась неловко петля
В снежном безволье тоски и хворобы?
Капает с крыш –
Как по тонкой игле,
Что выпускала по каплям лекарство.
Тоненький голос, возникший во мгле,
Наобещавший конец всем мытарствам…
Капает медленно слишком капель. –
Жизнь убегает по каплям быстрее.
Где-то за краем остался апрель,
В поздних слезах хрупким настом чернея…
* * *
Апрель. Не осень – не зима.
И до костей пронзает холод.
Друг к другу жмутся все дома.
Ветрами выстужен весь город.
…Уйти из жизни по весне,
Когда прилёту птиц вновь время –
И привкус крови на десне,
И боль долбит, как ломом, темя, –
В бреду о море,
Где весна,
Стоит с цветком у парапета,
Где жизнь прошедшая ясна
И впереди пригоршни света,
Где слёзы смешаны с волной,
Где обкатало море камни,
Где манит море глубиной…
…В мир снов твоих закрыты ставни.
* * *
Сон как сон,
Где все снова живые,
Обнимают и гладят меня.
Зеркала почему-то кривые
И рябят, отраженье гоня,
Словно озеро в ветреном лете. –
Бросишь камушек –
Снова круги.
Нет любимых и близких на свете,
За окном – продолженье пурги.
Светит лампа безжизненным светом,
И сутулится тень над столом.
Сны уходят с неспешным рассветом,
Вижу комнату, всю в голубом:
Припорошены снегом тюльпаны,
Густо иней окутал цветок.
Плачут-воют на кухоньке краны,
И под горлом не тает комок.
* * *
Апрель с гримасой ноября.
Осенний дождь изводит душу.
И шторм все вырвал якоря.
И не увидеть в брызгах сушу.
Болтает шлюпкой по волнам.
Мутит и крутит цепкий омут.
Я так хотела б верить снам,
В которых в омуте не тонут,
А наблюдают жизнь медуз
И рыб придонных –
Мир предчувствий,
Где камень на душе – не груз,
И жизнь течёт в обычном русле:
Ты под водой,
Но не на дне…
И сверху свет сочится влажный.
И то, что холод по весне,
Тебе совсем-совсем неважно.
* * *
Живу, как во сне,
И трясу головою,
Чтоб сон,
Будто облако гари, стряхнуть.
И вся натянулась стальною струною,
Молчащей о близких, что грежу вернуть.
Лишь сон отогнать –
И всё встанет на место.
И солнца тепло
Нежно тронет вдруг лоб.
Душа встрепенётся от этого жеста.