Мама уже сидела за столом, попивая чаёк. Кофе в их семье был как-то не принят. На столе хлеб, масло, сыр, колбаска: хочешь бутерброд - бери и делай.
- Доброе утро, мамочка, - девушка легонько чмокнула мать в щёку.
- Доброе. И с днём рождения.
Маша довольно улыбнулась. День рождения! Надо же, она радовалась этому празднику, как ребёнок. Впрочем, до старости далеко, так что - УРА ДНЯМ РОЖДЕНИЯ!!!
- Спасибо, мам.
- Какие планы на вечер?
- Радужные. Мы с ребятами в клуб собрались. Не против?
- Это твой праздник, дочка. Хотя... И наш тоже.
Мама слегка прищурилась и улыбнулась. Маша смутилась. Действительно, родители - это родители, а она, получается, променяла их на друзей. Вдруг мама весело рассмеялась.
- Да расслабься. Уж мы-то отпразднуем.
Именинница быстро соорудила бутерброд, налила чай, разбелила его молоком. За завтраком её мысли вернулись к сну. Сны ей снились часто, почти каждую ночь. Яркие, цветные, совершенно реальные. Когда-то девочка была уверена - у всех так. Но выяснилось, что нет. Мама говорит, что это от избытка воображения. Порой Маше казалось, что она живёт в двух мирах. Если сны не снились дольше трёх ночей подряд, становилось тоскливо.
Хотя... те сны были всё же не настолько реальные, как нынешний.
В кухню, потягиваясь спросонья, вошёл папа. Прошлёпал босыми ступнями к столу, взлохматил волосы дочери:
- Привет, именинница.
- Привет, пап.
Внешне мама и папа были совсем не похожи. Папа - точно большой чёрный медведь: крупная приземистая фигура, волосатое тело, чёрные волосы (там, где они ещё остались - лысеть папка начал рано), черты лица грубоватые. И глаза - голубые-голубые, точно весеннее небо. Мама - тонкая, лёгкая, изящная, точно лань, с густой шевелюрой медового цвета, тонкими чертами идеально вылепленного лица и большими карими глазами. Таким образом, девушка соединяла в себе цветовую гамму и рост отца с изяществом и утончённостью матери. Неплохое, надо сказать, вышло сочетание. Ещё раз взглянув на мать, Маша вдруг поперхнулась: та показалась ей чрезвычайно похожей на Оленушку - девочку из её сна. Только сильно старше. Разве что волосы да глаза потемнее.
- Ну-ну, дочь, не торопись, - прогудел папа, похлопав дочь по спине. - Никто твой чай не отбирает. И бутерброд не тронем.
- Разве что чуть-чуть надкусим, - мама шутливо клацнула зубами.
- Эй, - поддерживая шутку, девушка отдёрнула руку с бутербродом. - Тебе не стыдно отбирать еду у новорожденной?
- Дай подумать, - женщина сделала вид, что задумалась, но потом скорчила кровожадную гримасу. - Нет!
- Опять дурью маетесь! - раздался от двери ворчливый голос. Это в кухню проник старший из братьев, Юрка. Ворчливый до занудности, колючий как ёжик, но не из-за врождённой вредности, а скорее, в силу возраста (15 лет - совсем не шутка!), мальчишка внешне был просто материнской копией. Мама утверждала, что в его возрасте была такой же по характеру, но сейчас в это с трудом верилось. Мимо него протиснулись ещё двое, похожие на медвежат - близнецы Игорь и Лев. Без лишних слов они кинулись на шею сестре, едва не свалив её со стула.
- С днём рождения! - дружно завопили мальцы.
- Тихо, у меня сейчас барабанные перепонки лопнут, - застонала Маша.
- Ну, раз все в сборе, пришло время подарков, - загадочно произнёс отец. - Маэстро, туш!
Братья, как по команде замурлыкали старую, как мир, «Песенку крокодила Гены», мама, отбивая ритм, захлопала в ладоши, а папа жестом фокусника вытащил из ближайшего шкафчика большую коробку с бантом. Вот это да! Ноутбук! Новый, вполне приличный - не то, что старый папин, которым девушка пользовалась по мере надобности до сих пор.
- Ух ты! - даже Юкра на время забыл о своей ворчливости. - Дашь поиграть?
- И нам, и нам! - тут же запрыгали Лёвчик с Игорьком.
- Стоп, дайте сестре с подарком обжиться, - пресекла нытьё мама.
- Ну, хоть старый пока дай, - насупился Юра.
- В комнате возьми, - кивнула Маша, не отрывая горящих глаз от коробки.
Парень тут же выскочил за дверь. Младшие продолжали висеть на шее сестры, с вожделением разглядывая коробку. Точно священнодействуя, девушка сняла бант, распаковала компьютер, включила. Мигнул индикатор, послышался характерный сигнал, экран осветился. Братья восторженно выдохнули.