— Это невозможно, так не бывает! — Истерично закричал архимаг, а затем вскочил на ноги и направился к окровавленной женщине. — Это невозможно, тебя может освободить только Святой Иоланд!
— Или его единственный потомок. — Спокойно ответила Алтана, посмотрела на свой живот и резким движением достала из живота обломанную стрелу, от чего из раны тут же заструилась кровь. Архимаг подбежал к алтарю, попытался было сплести заклинание, и я увидел, как его Источник вспыхнул, но ничего не вышло, он был пустым. Агдатор осторожно слезла с камня, подошла к фон Далхоту поближе и, смотря ему в глаза, медленно и громко произнесла: — Ты хорошо послужил мне, и я награжу тебя. — Сказав это, она быстрым движением воткнула старому магу в глаз обломанную стрелу, от чего тот упал как подкошенный, а его аура начала медленно затухать. Женщина его аккуратно переступила, после чего, прихрамывая, оставляя кровавые следы на белых плоских камнях, направилась к нам.
— Это невозможно, это невозможно! — Зашептала лежащая рядом Зела, и я почувствовал, как девушка боится, никогда не чувствовал у людей такого животного страха. Схватил ее за предплечье и подтянул к себе: — Беги отсюда, я ее задержу, беги дура.
Не знаю, зачем так сделал, может быть, мне просто стало ее жаль, но я толкнул ее в сторону, она рассеянно поползла прочь, к краю поля камней, даже не оглядываясь назад.
Агдатор тем временем медленно, покачиваясь, подошла ко мне и посмотрела на меня своим единственным, безумно красивым глазом и едва слышно сказала: — Помоги мне, Эмерик, пожалуйста…
Я тут же вскочил на ноги, и она, словно усталый путник, уперлась мне в грудь, из остатков её красивых губ вырвалось: — Помоги, пожалуйста…
Не мог я ее просто так оставить, не мог, она столько раз меня спасала, я коснулся Источника, он пустой, да и ладно, потянул оттуда силу, нарушая самое главное правило любого мага — не тянуть силу из пустого Источника, ведь ты начинаешь тянуть силу своей жизни. Меня тут же затряс озноб, словно при лихорадке, но я нашел в себе силы, сплел заклинание исцеления, единственное, которое знал, накачал его силой и применил его к почти лежащей на моей груди женщине.
Как только заклинание ее коснулось, она легонько охнула и сжала мое плечо своей единственной рукой. Я снял свой рваный зимний плащ, укрыл ее и посадил прямо на белые камни, подошел к Илоне, разрезал ее веревки и помог ей подняться.
— Агдатор? Но как?
— Когда мы с Фемой пробрались в обоз, я подменил кости демона на ее палец. — Объяснил я, глядя, как Алтана кутается в мой плащ. — Саркофаг был закрыт, я надеялся, что они даже не рискнут туда посмотреть, и, как видишь, угадал. Они так боялись фон Далхота, что даже не рискнули проверить, все ли в порядке с артефактом, внутри железной шкатулки. Поздравляю, ты победила, теперь север пойдет за тобой. — Я еще раз посмотрел на сидящую на камнях Алтану, а затем повернул к себе северянку и нежно-нежно поцеловал ее мягкие, теплые губы. Девушка тут же мне ответила, прижавшись ко мне еще сильнее. Не знаю, сколько мы так стояли, но отпустил ее я с трудом, так мне хотелось продлить этот момент. Девушка посмотрела вокруг, на мертвых магов возле столбов, на тело фон Далхота, тоже мертвого, на мерзнущую Алтану, сидящую на камнях, а затем повернулась ко мне: — Эмерик де Нибб, спасибо тебе большое, север никогда не забудет твой вклад в его свободу, я тебе это обещаю.
— А чего забывать, если я остаюсь тут, с тобой, ведь тебе потребуется помощь мага, я уверен. — Со всей нежностью ответил я, все еще обнимая северянку. Она посмотрела мне в глаза, и в них я увидел печаль, которую уже видел у нее сегодня. — Нет, не остаешься, Эмерик де Нибб. Помнишь того духа, что спас наши жизни, здесь, на камнях Датхара?
— Да… — Ответил я, все еще не понимания, к чему она ведет. Девушка освободилась из моих объятий и сказала: — За спасение тебя, он взял наше с тобой счастье. Нам не суждено быть вместе, такова его плата. Ты не можешь остаться со мной, я не скажу тебе — «да», у нас не может быть детей, семьи, нам будет лучше, если ты покинешь Хотрен навсегда.
Как только она это сказала, с ее глаз потекли большие слезы, она задрожала, словно лист на ветру.
— Скоро заклинания рассеются, и здесь все станет как прежде. Тебе надо взять его тело с собой, зови своих людей и попроси их найти мне одежду. — Неожиданно подала голос Алтана и стала вставать на ноги. — Я очень хочу есть, вы даже не представляете, как сильно.
Илона глянула на меня и направилась прочь с поля камней, оставив меня и Агдатор вместе, наедине. Я хотел было что-то сказать ей в след, но передумал, ведь и так все ясно.
Та плата, которую проклятый дух попросил у нее за мое спасение, это наши с ней отношения. Что тут не ясного, в самом-то деле. Я подошел к своей союзнице, ее раны уже перестали кровоточить, но еще не стали затягиваться, коснулся Источника, там все еще не появилось силы, да и плевать, создал еще одно заклинание исцеления и отправил его на женщину.
— И что мне делать?
— Дух, которого вызвал Датхар две сотни лет назад, и у него попросил невыносимую плату, от чего шаман и запер его здесь. — Тихо сказала Алтана. — Она не должна нарушать свое обещание, иначе он отомстит. Даже я ничего не могу тут поделать, она знала, на что идет, когда заключала с ним сделку. Пойдем, надо тебе найти плащ, а то замерзнешь.
Мы направились прочь, с Камней Датхара, и, как только прошли неосязаемую стену, оказались на все том же темном и холодном севере, я подошел к какому-то мертвому егерю и снял с него его полушубок, накинул на себя. Тем временем, к Алтане уже подошла вся обожженная Фема, такое ощущение, что ее словно из печи достали.
— Передай генералу Карсилайсу, что мы в расчете. — Строго сказала Агдатор кровопийце, та ей в ответ поклонилась и поковыляла прочь, растворившись в темноте, словно ее и не было вовсе. Я подошел к ней поближе, а она спросила: — Как тебе мой вид?
— Признаюсь честно, выглядишь ты ужасно.
— Твой прадед постарался, там, в Пограничном мире, все иначе, совсем иначе, и когда я оказалась здесь, то я оказалось именно в том виде, в котором он меня туда и отправил. — Она вздохнула. — Ну, ничего, это все поправимо.
К нам подошла Илона, и мне показалось, она боится смотреть мне в глаза, и пригласила нас в деревню Рода Ужа отпраздновать победу и отдохнуть. Я хотел было с ней поговорить, но Алтана взяла меня за руку, ясно давая понять, что разговоры уже не нужны.
Я и моя союзница, Алтана Бенезет Агдатор, которую я сам и вызволил из тысячелетнего плена в Пограничном мире, ведь именно так завещал мой великий предок, покинули гостеприимный Хотрен через три дня, основательно отдохнув в Доме Ужа. В нагрузку мне дали мою супругу Агнессу де Нибб, чтобы путь до столицы не был таким скучным, наверное.
Важно ли говорить, что с того самого момента, на поле камней, когда я узнал о том, что северянка отдала за мое спасение духу, мы с Илоной больше не разговаривали, кроме нашего прощания, когда она вышла к саням, поблагодарила меня и Алтану за помощь, еще раз.
Что будет делать величайший маг в истории человечества, маг, ставший подобным богу, Алтана Бенезет Агдатор, освободившись из многовекового плена? Не знаю, но мне и не важно, признаюсь.
Конец.