Черный джип Кощея стоял у ворот Конторы. Интерьер машины был зачарован на чистоту, и можно было не бояться, что болотная грязь с сапог нанесет хотя бы малейший урон идеально чистым коврикам, натертой до блеска полированной обивке или светлой коже сидений. Машину мужа Василиса любила, в ней ей всегда становилось спокойно, здесь от нее ничего не зависело и она ничего не решала: едешь и наслаждаешься. Так что она откинулась на спинку сиденья и устало прикрыла глаза. От долгой прогулки по болотам, тряски на псе из огнива и пытки стульями в кабинете Баюна ломило все тело. Время было уже за полночь, страшно хотелось спать. Кощей выглядел не лучше. Он не торопился заводить машину, вероятно, давая себе время собраться с силами – они жили в небольшом коттеджном поселке за городом, и до него еще нужно было доехать, – и просто сидел, уставившись в невидимую точку на руле.
– Знаешь, – устало вздохнула Василиса, глядя сквозь едва приоткрытые веки на ярко горящий уличный фонарь. – Настя мне рассказывала, как она порой Соколу с работой помогала. Так вот, ее послушать, сплошная романтика да забавные случаи. И я даже немного обрадовалась, мы же тысячу лет вдвоем на вызовы не ходили. Думала, вдруг в этот раз у нас тоже будет интересно и романтично. А в результате меня перепугали, а тебя покусали… Что с нами не так?
– Полагаю, Настасья просто хорошо подбирает слова и рассказывает исключительно о том, о чем хочет, – зевнул Кощей.
– Может быть. А еще, чтобы уж совсем соответствовать матерым безопасникам, по приезде домой я должна затащить тебя в постель. Ну, знаешь, секс…
Кощей поперхнулся.
– Секс? Это тот самый, где надо двигаться?
– Боюсь, что да, – ужаснулась собственному предложению Василиса.
– Прости, дорогая, но это как-нибудь без меня.
Она негромко рассмеялась.
– Хвала богам, а то я уже испугалась, что ты согласишься, – улыбнулась она, а потом тоже зевнула и окончательно закрыла глаза, намереваясь всю дорогу до дома проспать.
Все у них не так. И к лучшему.
Глава 2
Утро выдалось ранним.
– Ты проснулась? – спросил Кощей, заходя в ее спальню.
Он уже был умыт, одет, чисто выбрит, благоухал свежестью и раздражал выспавшимся лицом. Можно было подумать, что он лег спать не сегодня, как и она, а вчера. Это было жутко несправедливо.
– Я не сплю, – крайне четко проговорила Василиса, правда, глаза открыть так и не смогла.
Но за пятнадцать лет брака она выяснила, что если произнести эти слова достаточно бодро, то Кощей может поверить и отстать. Увы, не этим утром.
– Я стою здесь и жду, когда ты встанешь. Баюн требует отчет, он и так зол, давай не будем доводить его до инфаркта.
– Я не сплю, – повторила Василиса, не теряя надежды.
– Тогда вставай!
Василиса захныкала и спрятала голову под подушку, прошептала оттуда:
– Некромант ты этакий…
– Хочешь проверить мои способности?
Не глядя она послала вторую подушку в мужа, и снаряд неожиданно попал в цель.
– Уйди подобру-поздорову, – попросила Василиса, – а то продемонстрирую свои.
– Натравишь на меня полчище пташек? Не хочу разочаровывать, но солнце уже взошло.
– Кош!..
– Что?
– У тебя аллергия на мои обои, – напомнила она.
– Это да, – вздохнул Кощей. – Что ж, я и утренний кофе ждем тебя на кухне через двадцать минут. Если успеешь, довезу до работы.
И он бросил подушку обратно. Василиса села, откинула с лица копну спутавшихся волос – она была гордой обладательницей светло-русой косы ниже пояса – и в ужасе представила, как будет приводить их в порядок. Ночью она помыла голову, но сил высушить и заплести косу уже не осталось, и теперь все это безобразие обещало ей веселенькое утро.
– М-м-м… – невнятно промычала она.
– Не волнуйся, – ответил Кощей, приняв это на свой счет. Он педантично застегнул пуговицы на манжетах рубашки и одернул рукава. – Разногласия между супругами – это нормально.
Еще одна подушка прилетела в успевшую закрыться в последний момент дверь. Василиса оглядела спальню, ища успокоения в привычных вещах. В светлых обоях с крупными цветами и развешанных по стенам рамочках с вышитыми птицами. В гиацинтах и орхидеях, цветущих на подоконнике за невесомым кружевным тюлем. В покачивающейся от легкого ветерка, налетевшего из приоткрытого окна, деревянной птахе, закрепленной под потолком. Все было родным и уютным. В большом круглом ротанговом кресле поверх незаконченного рукоделия лежала шаль. За креслом гордо возвышался торшер на трех ногах, а на стене висела полка с книгами. Перед окном стоял стол со швейной машинкой на нем. За резной трехстворчатой ширмой прятались трюмо и платяной шкаф.