Кот вздохнул.
— Слушай, — примирительным тоном сказал он. — Слушай, я серьезно. Помоги мне, и я смогу помочь тебе. Я имею влияние на нового хозяина замка, и я обещаю тебе, что ни в одной комнате замка не появится ни одной мышеловки, ни одного куска хлеба с отравой, ни одного постороннего кота! Даже больше, если поможешь мне — я обеспечу ваш мышиный народец провиантом до конца ваших дней, хоть мне и противно подкармливать тех, кто, на мой взгляд, сам является едой. Но я готов все это сделать — а взамен прошу совсем маленькую услугу. Малюсенькую. Всего одно словечко… Ну, так как? Согласна?
Мышь помолчала минуту, а потом выбралась из норы и спросила:
— Клянешься?
Кот поднял вверх лапу и торжественно поклялся.
— И чего же ты хочешь от меня? — спросила Мышь.
— Золото людоеда, — сказал Кот. — Расскажи мне, где людоед хранил свои богатства.
— Богатства? — Мышь удивленно вытаращила глаза.
— Да, да! — нетерпеливо повторил Кот. — Золото, камни, все такое. У него, должно быть, был целый сундук с разными драгоценными побрякушками.
Мышь пошевелила усиками.
— С чего ты взял? — спросила она.
— Как с чего? Он же людоед! Людоеды жрут людей, а все, что у них есть, присваивают себе. И накапливают богатства.
— Хм. Первый раз об этом слышу. И со многими людоедами ты был знаком?
Кот поскреб когтем затылок. У него вдруг возникло неприятное ощущение — что-то холодное и липкое начало пробираться от самого кончика хвоста и выше, выше, по хребту, поднимая по пути шерсть дыбом.
Неужели…
Нет, такого не может быть. Все истории о людоедах, какие ему доводилось слышать, утверждали, что людоеды богаты. Чудовищно богаты. Баснословно богаты. Это была самая основа всех этих историй, их суть, золотая нить, продернутая сквозь грубую холстину повествований. Уважающий себя людоед просто обязан иметь сундук, полный золота, точно так же, как уважающий себя кот обязан иметь шерсть, когти и хвост — без всего этого ни людоед, ни кот не могут быть теми, за кого себя выдают.
Золото должно быть.
И тем не менее…
Кот взглянул на Мышь. Мышь глядела на Кота своими глазками-бусинками, склонив голову на бок.
— Я только одного не понимаю, — сказала Мышь. — Зачем людоеду может понадобиться золото? Что он будет на него покупать?
— Хочешь сказать, — медленно произнес Кот, — что золота в замке нет?..
Мышь кивнула.
— Совсем нет?
Мышь снова кивнула.
— Вообще нет? Совсем-совсем? Даже маленького сундучка?..
— Не-а.
Почва ушла у Кота из-под лап. Он обхватил голову лапами и впился когтями в уши.
— О-ох!
Проклятье! Проклятое золото! Проклятый людоед! Ну что ему стоило накопить несметные богатства? Что ему стоило быть приличным людоедом, таким, как все прочие людоеды из историй?
— Ты чего? — спросила Мышь. — Все так плохо?
— Хуже некуда, — ответил Кот, поднялся на лапы и направился к выходу.
— Эй, постой! — крикнула Мышь ему вслед. — Договор в силе?
Кот только отмахнулся. Королевский палач улыбался ему самой поганой из своих улыбок и Коту казалось, что он уже слышит звук ножа, соприкасающегося с точильным кругом.
Какой теперь смысл договариваться с мышами, когда с него самого вот-вот снимут шкуру, чтобы пустить ее на меховую муфту?
Все пропало. Золота нет. А это значило, что игра окончена, и пора смываться.
Он беззвучно и быстро помчался по коридорам к спальне маркиза.
— Подъем! — рявкнул Кот, врываясь в комнату.
И умолк, потому что понял, что его команда запоздала.
Маркиз, полностью одетый, стоял в позе человека, которого застукали на месте преступления. Он уже упаковал в огромный тюк все постельное белье, содрав его с кровати, и теперь стоял, склонившись, над вторым тюком — оказавшимся, как убедился Кот, балдахином, в который маркиз завернул еще какое-то барахло. Когда Кот вошел, он как раз затягивал узел на тюке.
— Какого дья… — начал было Кот, когда на голову ему опустилось нечто тяжелое и мягко оглушающее.
— Мяк! — сказал Кот. Последнее, что он успел увидеть, прежде чем свалиться мешком на пол, был маркиз, испуганно глядящий на что-то или кого-то за его спиной. Потом мир поплыл, завращался в неторопливом темпе, расплылся, затуманился и пропал.
VI
— Кот!
— М-м-м?
— Ко-о-от!
— М-м-м?
— Да очнись же ты!
Кот открыл глаза.
Над ним сияла огромная, свежая, до блеска начищенная луна, немного неправильной формы, но явно готовящаяся еще немного поправиться в ближайшие пару дней. Его нос уловил запах недавно пробегавшей мимо полевки. Неподалеку, где-то сзади, тихонько шелестело листьями дерево — просто для приличия, потому что ветра не было. Ночь, светлая, почти без звезд, склонялась над Котом и заглядывала ему в глаза. А еще над Котом склонялся маркиз и некая…