Он старательно зажмурился, потом выдал: "Спасенный ими парень сидел на обочине, очумело потряхивая головой.
– Что это за городишко? – спросил он у близнецов.
– Тихий Лог.
– Круто. Пожалуй, осяду тут ненадолго".
Он замолчал и обвёл нас удивлённым взглядом.
"Это и есть Приговор", – пояснил я, – "Последнее, что Автор написал о тебе. У тебя всё неплохо, кстати. Не погребение заживо, и не вечная агония".
"Давай на посошок", – кивнул я Игорю на стопки, – "Надо еще Ольге с ужином помочь".
Мы выпили. Статист чокнулся машинально и водку махнул как воду, даже не заметив. Ничего, свыкнется.
Я попрощался и уже было вышел из Фламинго, когда он окликнул меня.
–А какой у вас Приговор?
Я криво ухмыльнулся.
– И жили они долго и счастливо. Так-то.
Он собирался что-то ещё спросить, но я просто развернулся и ушёл.
Было темно, лишь жёлтый лунный диск освещал дорогу. Внезапно его закрыла чёрная тень, я услышал хлопанье крыльев. Запахло падалью.
Что-то шлёпнулось на дорогу передо мной. Что-то круглое. Я подошёл посмотреть. Это была голова первого статиста.
Вечер сменило утро и показался наш дом в окружении яблонь. Я вошёл, разулся в прихожей, повесил ветровку. Потом прошёл в спальню. Ольга лежала на кровати, лицо, ночная рубашка и простыня перемазаны зелёной рвотой. Пустой пузырёк таблеток лежал на тумбочке. Я лёг рядом и закрыл глаза. Счастье, счастье, счастье…
Солнечный свет нарисовал на полу светлый прямоугольник. Я встал прямо в него, ступнями ощущая приятное тепло нагретого дерева. Размялся, прошёл на кухню. Ольга, склонившись над плитой, колдовала над маленькой кастрюлькой. По кухне плыл дивный запах.
"Привет", – она чмокнула меня в щёку и подала дымящуюся кружку кофе.
"Привет", – я сделал глоток и ощущение счастья мягкой волной накрыло меня.