- Очень мило!
- Да ладно! - он покраснел.
- На плите бак горячей воды. Иди брейся. Одеваться не трудись. Мы достанем после завтрака новую одежду для тебя, ну а потом... Потом рояль!
- Не могу же я идти по улицам голый - он был шокирован.
- Не говори глупостей. Кто тебя увидит? Быстренько!
Они подъехали к универмагу "Аберкромби и Фитч" на угол Мэдисон Авеню и Сорок Пятой стрит. Майо был скромно опоясан полотенцем. Линда сообщила, что в этом магазине она многолетний клиент, и продемонстрировала кипу накопившихся за эти годы долговых расписок. Пока она, взяв дело в свои руки, пошла за покупками, Майо внимательно их изучал. К тому времени, когда Линда вернулась, нагруженная одеждой, вернулась, он почти успел потерять самообладание.
- Джим, я принесла чудесные мокасины из лосиной кожи, охотничий костюм, шерстяные носки, и матросские блузы, и...
- Постой, - перебил он. - Ты знаешь общую сумму своего долга? Почти тысяча четыреста долларов.
- Неужели? Сперва примерь шорты. Они непромокаемые.
- Ты, видно, рехнулась, Линда. На что тебе сдался весь этот утиль?
- Посмотри, носки не малы? Какой утиль? Я брала только самое необходимое.
- Да ну? К примеру... - он перебрал пачку расписок. - К примеру: "Подводная маска с очками из плексигласа, одна, девять девяносто пять"? Это зачем?
- Чтобы видеть под водой, когда буду чистить пруд.
- А "Комплект столовых приборов из нержавеющей стали на четыре персоны, тридцать девять-пятьдесят"?
- На случай, когда я ленюсь и не хочу кипятить воду. Нержавеющую сталь можно мыть холодной водой. Ох, Джим, ты только посмотри в зеркало, восхитилась она. - Ты просто романтический герой, прямо охотник на львов из рассказов Хэмингуэя!
Он покачал головой.
- Не понимаю, как ты будешь выбраться из долговой ямы. Надо следить за своими тратами, Линда. Может, лучше забыть о рояле, а?
- Никогда, - упрямо сказала Линда. - Неважно, сколько он стоит. Рояль - это капиталовложение на всю жизнь. Это всегда окупается!
В выставочных залах "Стейнвея" Линда то путалась под ногами и суетилась, не в силах противостоять азарту, то была на удивление деловой. После бесконечного дня, после изматывающих "Ну-ка, взяли! Ну-ка, еще раз!", сооружения сомнительных с инженерной точки зрения конструкций из аварийных блоков и рычагов, после марш-броска с разваливающейся тележкой по Пятой Авеню, они, наконец, водворили рояль в гостиную. Майо в последний раз попытался качнуть рояль, убедился, что тот стоит прочно, и, обессиленный, опустился на пол.
- О-хо-хо! - простонал он. - Уж лучше бы я шел на юг пешком!
- Джим! - Линда пылко бросилась ему на шею. - Джим, ты ангел! С тобой все в порядке?
- О'кей, - проворчал он. - Слезь с меня, Линда. Не вздохнуть.
- Мне тебя никогда не отблагодарить! Мечтала об этом целую вечность! Что для тебя сделать? Чего ты хочешь? Проси что угодно!
- Увы, - сказал он. - Постричь меня ты уже успела.
- Я серьезно!
- Водить-то меня научишь?
- Конечно. Буду изо всех сил стараться, чтобы ты побыстрее научился. Это самое меньшее, что я могу для тебя сделать.
Линда пересела в кресло, ее взгляд вернулся к роялю.
- Столько шороху из ничего, - сказал он, поднимаясь на ноги. Сел за рояль, смущенно ухмыльнулся ей через плечо, выпрямился - и, спотыкаясь на каждой ноте, заиграл менуэт до-мажор.
Линда встрепенулась и уставилась на него.
- Ты играешь?! - прошептала она.
- Не-а. Так, брал уроки в детстве.
- И можешь читать ноты?
- Было дело.
- И смог бы научить меня?!
- Надеюсь... Вообще-то это нелегко. А вот еще такое я играл... - Он стал увечить "Зеленые рукава". Его ошибки в сочетании с расстроенным роялем создавали совершенно убийственный эффект.
- Прекрасно, - выдохнула Линда. - Просто прекрасно! - Ее взгляд уперся в его спину, и на лице постепенно утвердилось выражение твердо принятого решения. Она поднялась, тихо подошла к Майо и положила ему руку на плечо.
Он поднял взгляд.
- Что?
- Ничего. Ты поиграй. Я приготовлю обед.
Но оставшуюся часть вечера она была так погружена в свои мысли, что Майо занервничал и ускользнул спать пораньше.
На следующий день они сумели найти машину на ходу не раньше трех часов, и это был не "кадиллак", а закрытый "шевроле": Майо не улыбалось быть предоставленным всем ветрам в машине с открытым верхом. Они выехали из гаража на Десятой Авеню и вернулись в Ист-Сайд, где Линда чувствовала себя как дома. Она призналась, что границы ее мира простирались от Пятой до Третьей Авеню и от Сорок Второй до Восемьдесят Шестой Стрит. Вне этого квадрата она чувствовала себя неуютно.
Она передала руль Майо и заставила его болтаться туда-сюда по Пятой и Мэдисон Авеню, отрабатывая остановку и старт. Пять раз он застревал в завалах, одиннадцать раз мотор глох, а однажды, дав задний ход, Майо въехал в витрину, которая, к счастью, не была застеклена. Его била нервная дрожь.
- И впрямь тяжело, - пожаловался он.
- Дело практики - уверила она. - Не волнуйся. Потренируемся месяц будешь асом.
- Целый месяц!
- Ты же говорил, что медленно обучаешься? Так что я не виновата. Остановись-ка здесь на минутку.
Шевроле рывком остановился. Линда вышла.
- Подожди меня.
- Что стряслось?
- Сюрприз!
Она вбежала в магазин. Когда через полчаса она вернулась, на ней было тонкое черное платье, жемчужное ожерелье и вечерние туфли на высоком каблуке. Она соорудила себе высокую прическу. Майо в изумлении глядел, как она садиться в машину.
- Что это значит? - спросил он.
- Это часть сюрприза. Сверни на восток, на Пятьдесят Вторую.
Поднатужившись, он сумел тронуть с места и повел машину на восток.
- Что это ты вырядилась, как на вечеринку?
- Это платье для коктейля.
- Зачем?