- Там, куда мы едем, нужно выглядеть именно так. Осторожно, Джим! Линда рванула руль, и не дала Майо врезаться в кузов разбитого грузовика санитарной службы. - Приглашаю тебя в модный ресторан!
- Обедать?
- Выпивать, дурачок! Ты мой первый гость, и я должна тебя развлекать. Теперь налево. Поищи, где можно поставить машину.
Припарковался он отвратительно. Когда они выбрались из машины, Майо остановился и стал потешно принюхиваться.
- Чувствуешь, пахнет? - спросил он.
- Чем?
- Такой сладкий запах.
- Это мои духи.
- Нет, что-то в воздухе, вроде карамели или шоколада. Знакомый запах, но никак не могу вспомнить, где я его...
- Ладно тебе. Входи, - она ввела его в ресторан.
- Надо было тебе надеть галстук, - прошептала она, - но, может быть, сойдет и так.
Ресторанные интерьеры не произвели на Майо ни малейшего впечатления, но висящими в баре портретами знаменитостей он был очарован. Обжигая пальцы спичками, он восхищенно глядел на портреты: здесь бывали Мэл Аллен, Кази Штейнгель, Френк Гиффорд, Ред Барбер и Рокки Марчиано. Когда Линда вышла из кухни со свечой, он в нетерпении обернулся.
- Ты видела здесь этих, телезвезд? - спросил он.
- Да вроде видела. Как насчет выпивки?
- Конечно, конечно. Но я хочу поговорить про них. Про телезвезд.
Он подвел ее к стойке бара, смахнул пыль с сидения и усадил с наивозможнейшей галантностью. Затем перемахнул через стойку, выхватил носовой платок и профессиональным жестом протер красное дерево бара.
- Моя специальность, - ухмыльнулся он. Изобразил безадресно-дружелюбную повадку бармена.
- Добр' день, мэ-эм! Чудесный вечер! Что желаете?
- Боже, сегодня в магазине я просто сбилась с ног! Взбейте сухой мартини. Лучше сразу двойной.
- Разумеется, мэм! Маслинку?
- Луковку.
- Двойной мартини с луковкой, взбитый. Принято, - Майо поискал в глубине бара и наконец выставил виски, джин, несколько бутылок содовой, которая лишь чуть-чуть выдохлась сквозь пробки.
- Боюсь, что мартини мы уже приняли, мэм. Что еще желаете?
- О, мне вот этого. Шотландского, пожалуйста.
- Содовая выдохлась, - предупредил он. - И льда нет.
- Неважно.
Он прополоскал стакан содовой водой и налил ей виски.
- Спасибо. Выпейте, бармен, я угощаю. Как вас зовут?
- Джим, мэм. Не стоит благодарности. На работе я не пью.
- Кончайте работу и присоединяйтесь.
- И после работы не пью.
- Можете звать меня Линдой.
- Благодарю, мисс Линда.
- Ты серьезно не пьешь, Джим?
- Ну.
- Ну, за счастливые дни!
- И длинные ночи.
- Неплохо. Сам придумал?
- Ха! Не знаю. Обычный барменский треп, специально для парней. Понимаешь? Намеки там... Не обижайся.
- Проехали.
- Пчелы! - выпалил Майо.
Линда испуганно вздрогнула.
- Что пчелы?
- Тот запах! Как внутри улья.
- Да? Не знаю, - сказала она безразлично. - Еще один, пожалуйста.
- Сию секунду! Слушай, про этих телезнаменитостей, ты вправду их тут видела? Живьем?
- Почему бы и нет? Счастливых дней, Джим.
- Пусть все будут субботами.
Линда задумалась.
- Почему субботами?
- Выходной.
- А-а!
- Кого из телезвезд ты видела?
- Ты же знал их по именам, а я - только в лицо, - рассмеялась она. Ты как соседский пацан. Мне всегда приходилось рассказывать, кого из знаменитостей я сегодня встречала. Раз я сказала ему, что видела Джина Артура, а он уточнил: "И лошадь тоже?"
Соли Майо не уловил, но тем не менее был уязвлен. Только Линда собралась утешить его, оскорбленного в лучших чувствах, как бар стал тихонько подрагивать, и раздался слабый подземный гул. Он пришел издалека, казалось, медленно приблизился, и снова затих вдали. Вибрация прекратилась. Майо уставился на Линду.
- Бож-же! Как по-твоему, дом не рухнет?
Она покачала головой.
- Нет, когда они рушатся, всегда идет та звуковая волна, помнишь? А этот гул знаешь, на что похож? На подземку.
- Подземку?
- Ну. На пригородный поезд.
- Рехнуться. Как может работать подземка?
- Я не сказала: "это подземка", я сказала - звук похож. Еще один, пожалуйста.
- Надо сходить за содовой, - Майо отправился на поиски и вернулся с бутылками и обширнейшим меню. Он был бледен.
- Ты, Линда, конечно, не волнуйся, - сказал он, - но знаешь, сколько здесь дерут за выпивку? Доллар семьдесят пять. Гляди.
- Черт с ними, с ценами. Живем один раз! Бармен, сделайте двойной. Знаешь что, Джим? Если останешься в городе, я покажу тебе, где жили все твои герои. Благодарю. Счастливых дней. Возьму тебя в ББДО и покажу все их записи и фильмы. Как тебе, а? Звезды, как этот... Рэд... Как его?
- Барбер.
- Рэд Барбер, и Рокки Гиффорд, и Рокки Кази, и Рокки Белка-В-Полете!
- Ты меня просто дразнишь, - сказал вновь обиженный Майо.
- Я, сэр? Дразню? Зачем бы это? Просто хотелось быть любезной. Хотела тебя развлечь. Мать говорила мне, Линда, говорила она, помни о мужчинах вот что, носи, что он хочет и говори, что ему нравится, говорила мне она. Ты хочешь это платье? - потребовала она ответ.
- Оно мне нравится, если ты это имела в виду.
- Знаешь, сколько заплатила? Девяносто девять пятьдесят.
- Что?! Сотню долларов за такую черную тряпку, как эта?
- Это не "такая черная тряпка как эта". Это классическое черное платье для коктейля. А двенадцать долларов заплатила за жемчуг. Искусственный, - добавила она. - И шестьдесят за вечерние туфли. Сорок за косметику. Двести двадцать долларов, чтоб тебе было хорошо. Тебе хорошо?
- Факт.
- Хочешь меня понюхать?
- Я уже.
- Бармен! Мне еще один.
- Боюсь, не смогу обслужить вас, мэм.
- Почему?
- Вам уже хватит.
- Мне еще не "вам уже хватит", - оскорбленно заявила Линда. - Что за манеры? - она заграбастала бутылку вина. - Давай пропустим еще парочку глотков и обговорим, как нам разделаться с этими телезвездами. Счастливых дней. Могу взять тебя в ББДО и показать их записи и фильмы. Ну как?