Он с порога начал меня избивать: бил ногами, кулаками, тем, что попадалось под руку.
От удара по голове у меня случилось сотрясение мозга. Все погасло — я потеряла сознание…
Очнулась утром следующего дня. Тишина.
Я вся черная от побоев. Тело ноет от боли. Тяжело дышать. Кругом кровь. (Правда, кровь в основном супруга: колотя в дверь, он разбил руку.) Когда попыталась встать, закричала от резкой боли: голова кружилась, сильно тошнило. Я подумала: наверное, сотрясение.
Откуда-то выползли моя свекровь и няня Маша.
Проснулся Шуйский, опухший с похмелья. Вышел на кухню. А там, как назло, около плиты крутился Тёмка, которому всего-то годик был, он еще только-только ходить научился.
— Я тебе сколько раз говорил, чтобы ты не трогал плиту!
Он схватил малыша, швырнул в коридор и там закрыл.
Тёма весь искричался, даже обкакался от страха. Я сама еле жива, сыночку ничем помочь не могу. Слышу только его крик. А Шуйский кулаками машет. Он вытащил из коридора посиневшего от крика, голодного, обессилевшего Тёмочку и кинул няне:
— Кусок дерьма!
У Маши от удара Тёминой головой пошла кровь носом…
А через три дня концерт в Нижнем Новгороде. Как же быть? В больницу Шуйский меня отвезти не мог: слишком очевиден был бы источник моих травм. Надо было что-то делать. Когда человек в отчаянии, он бросается во всякие крайности, и тогда трагическое смешивается с комическим.
Одна моя знакомая рассказала, что где-то в Марьино живет старушка знахарка, которая лечит людей и помогает им в тяжелые минуты, не беря при этом за свои услуги денег. Оплата только продуктами.
Путь из Крёкшино занял два часа. Чуть живая, с жуткой головной болью я добралась до заветного дома. Позвонила в дверь. Тишина. Постояла немного, подождала. Опять позвонила. Никто не ответил. Стала стучать. И вдруг дверь от моих нетерпеливых ударов отворилась, и я оказалась на пороге странного дома. Из-под двери дальней комнаты пробивался свет. Я почти на ощупь стала продвигаться по чужому загроможденному коридору. Дошла до нужной двери и вдруг услышала вполне реальный, довольно бодрый женский голос:
— Входи.
Меня встретила хозяйка, на вид лет шестидесяти, с небольшими горящими глазками и неуверенной походкой. Пригласила сесть на диван. И, ни о чем не спрашивая, стала говорить. Я, настроенная на мистическую волну, подумала, что это часть ритуала. Она рассказывала о каких-то вполне будничных вещах, то смеясь, то плача. Все это длилось почти два часа. Я сгорала от нетерпения, когда же начнется то самое, зачем я пришла. Я пыталась вставить хоть слово, но тщетно. Потом «волшебница» рассказала: только что от нее ушла ее родственница, с которой они по-свойски посидели и приняли на грудь сорокаградусной. И начала петь. Пела она какую-то заунывную песню куплетов на двадцать. Наконец мое терпение лопнуло, и я, не боясь показаться невежливой, прервала ее выступление и спросила, когда же все-таки мы начнем лечение. Знахарка попросила меня раздеться. Тщательно изучив мою фигуру, решила блеснуть талантом ясновидения.
— Не рожала еще, — с умным видом сказала она.
Правда, к тому времени у меня уже было двое детей. Я поняла, что попала к аферистке. И грустно, и смешно. Надо же! Я, современная женщина, купилась на такое.
Я отправилась в Нижний Новгород, взяв с собой на гастроли визажиста Лену, которая профессионально заштукатуривала мои синяки и ссадины. Грим, как оказалось, лучше «лечит» следы побоев, чем народные целители.
Концерт отпела с трудом, предупредив заранее коллектив, что могут быть всякие неожиданности. Просто боялась потерять сознание от сильного напряжения.
Еще через неделю предстояло ехать на фестиваль, который на острове Мадейра проводило «Русское радио». Выступать предстояло в составе большой сборной программы. Все артисты летели вместе в одном самолете. Наверное, ранним утром я выглядела нелепо с толстым слоем тонального крема и пудры на лице. Шуйский шикал на меня:
— Ты специально так встала на свет, чтобы все заметили синяки.
Я же еще и оказалась виноватой. Тогда мне казалось, что никто ничего не замечает. Только много лет спустя Таня Ковалева (тогда она работала на ТВ-6) рассказала: все мои коллеги и журналисты обсуждали по углам мой внешний вид… В последнюю ночь перед отъездом с фестиваля Шуйский и вовсе отличился. Упившись до беспамятства, устроил мне чудовищный скандал. Уже набросился на меня с кулаками, но я успела выскочить из номера и побежала куда глаза глядят. Гостиница была полна артистов и представителей прессы. Проходя мимо знакомых, я замедляла шаг, делая вид, что просто так гуляю. Сама раздумывала, куда же пойти. Вспомнила: в одном из номеров жила сотрудница нашей компании, которую поселили с какой-то журналисткой. Но выбора не было, надо было где-то поспать хотя бы пару часов перед вылетом. Утром, в связи со спешным отъездом, мой поздно проснувшийся супруг скандала мне не устроил, но пригрозил, что дома за все со мной рассчитается…