Одет в зачуханную куртку с пуговицами, как на прабабкиной наволочке. Штаны — из той же убойной коллекции. Ботинки — не знаю, где такие выкопал, а на голове и вовсе черт-те что.
Я чуть не брякнула: «Че пялишься?!», но сдержалась.
А парень мне руку протянул.
— Вставай, — говорит. — Ты… вы… наверное, в самодеятельности участвуете?
Я как заржу. На нервной почве, не иначе.
— Ну да, — говорю. — Вот, прямо в ней и участвую. — За руку его схватилась, встала. — Где здесь выход? — спраш иваю.
Идиотский вопрос, конечно. Но, и правда, не помню, куда идти.
Парень говорит:
— Пойдем, провожу. Мне самому пора. Сморило, должно быть, — а сам теперь, вместо меня, на телефон уставился.
Та-ак.
Спрятать бы его, от греха. Но только тогда совсем темно будет.
Я в любимый телефончик вцепилась покрепче, и вдруг про шарик вспомнила.
— Сейчас, — говорю, — погоди.
Села на корточки, и давай по полу шарить. Вот, если б спросили, на фиг мне тот шарик сдался, в жизни бы не ответила! Ну, хоть нашла быстро.
Подняла, а парень говорит:
— О!.. Надо же, куда закатился. Спасибо, — и ладонь протягивает.
А мне почему-то жуть как не захотелось отдавать. Еле удержалась, чтобы за спину не спрятать.
— Это твое? — спрашиваю. Обиженно, будто в детском саду.
А он вдруг заулыбался.
— Такое же, — говорит, — мое, как и твое. Государственное! Это — шарик от подшипника, я его случайно уронил. Полез поднимать, и вдруг сморило. — нахмурился, лоб потер.
Не понравилось мне это заявление почему-то.
— Вот и меня, — говорю, — сморило. Когда этот сра… дурацкий, то есть, шарик поднимать полезла. Идем, что ли?
— Идем, — парень говорит. А сам опять на телефон уставился. — Какой интересный фонарь!
Ну да, еще бы не интересный. Последняя модель, на день рождения еле выпросила. Я сделала вид, что не слышу, и пошла. Куда — неясно. Отсюда подальше.
Парень за мной. А потом вдруг странным каким-то голосом говорит:
— Стоп. А это еще что?!
Реву я вообще-то редко. Только сестричка любимая до слез довести может. А сейчас жуть как хотелось разреветься. Потому что устала я объяснять этому придурку, что никакой кругом не завод!
Что это — арт-объект, блин. Самый, между прочим, дорогой и модный в столице! И откуда взялись гробы с колесами на той половине зала, с которой он сюда пришел, я понятия не имею. Не было их тут.
А парень орал, что уже год здесь работает. На заводе. И никакие это не гробы с колесами, а станки! Я вроде не первоклашка уже, должна понимать. А откуда взялась та дрянь, которой половину цеха заставили, он понятия не имеет. Не было ее тут.
В конце концов мы оба наорались и заткнулись. Понятно стало, что друг друга не переспорить, так и смысл — глотки драть?
Парень, похоже, к тому же выводу пришел.
Помялся немного и говорит:
— Ну, ладно. Погорячились — хорош. Давай итоги подводить. Первое — дверь не открывается. Окна тоже. — Палец загнул. — Второе — как включить свет, мы не знаем. — Другой загнул. — Что происходит, не имеем ни малейшего представления. — И вместо того, чтобы дальше пальцы загибать, подмигивает. — Тут уж, мне кажется, единственное, что остается — познакомиться! Меня зовут Виктор. Можно Витя, — и руку подает.
Пипец все-таки, до чего странный! Сроду я ни с кем за руку не знакомилась.
Но сделала вид, что так и надо.
— А меня, — говорю, — Кристина. Для своих — Крисс.
Он удивился почему-то.
— Необычное, — говорит, — имя! Это в честь революционерки какой-нибудь?
Сказал тоже — необычное. Да у нас только в классе две Кристины… Но все равно, приятно стало. Я засмущалась, и давай шарик на ладони катать.
— А что это за цифры? — спрашиваю.
Выбито на шарике вот как:
I9 — II–II
Витя этот присмотрелся.
— Думаю, — говорит, — серийный номер. Хотя, вообще-то никогда о такой маркировке не слышал.
А я вдруг вспомнила, о чем подумала — до того, как грохнуться.
— А-а, — говорю. — А я с чего-то решила, что это — дата сегодняшняя. На билете так было написано: Девятнадцатое-одиннадцатого-одиннадцатого.
Он брови свел.
— И что это значит?
Я обиделась.
— Ты прикалываешься, что ли? Сегодня какое число, по-твоему?
— Одиннадцатое. По крайней мере, с утра было.
Тут я вовсе присвистнула.
— Ты где, — говорю, — такую траву забористую взял? Девятнадцатое сегодня, календарь открой! Девятнадцатое ноября две тысячи одиннадцатого года. Город Москва, планета Земля! Ты чего?