− Джорджи! Ты договорился по макрели и тунцу?
Джордж был не один, рядом музыка, смех.
− Договорился. Слышишь? Тунец − просто восторг!
Восторг означал "внимание". Мария уединилась с трубкой в трейлере-кухне. Муж сообщал, что весь в репетициях, вернется завтра, а сейчас встретил группу русских. "Витья-Витьек, Альёна и еще, с ними поем песни. Скоро чемпионат и все учат русский!"
− Мы немного спели гимн, выходила Катюща, и эту песню "Моя тен играет зафтра блюз".
Вот она − "врезка". Все, что было в сообщении до неё и после − пустышки и дополнение. Затем он снова удачно вплел "восторг" и, наконец, кому-то: "Завтра напьюсь, а на утро нужны будут только старая кухарка и хорошенькая экономка!" Итак, роли распределены.
Мария лет двадцать не слышала этой кодовой фразы-конструктора. Популярная песня "Урагана" прекрасно подходила для кодирования, и они, работая в русскоязычной среде, когда-то воспользовались ею. Расшифровка была проста: моя(его, Джорджа) тень(tactical elements not identified − сленговое прозвище прежней профессии в тот месяц, когда они ударно учили английский) играет ("играет" − работает по задаче по своим нотам. Не "упадает в ад" из другого куплета, что означало бы "их накрыли" − и нужен срочный уход и выживание) завтра (скоро) блюз (в оригинале "джаз" − новая задача, но здесь "блюз" − что-то старое, отложенное: события, люди).
Мария поставила чайник, покопалась в ящиках в поисках чая, выглянула наружу. "Женсовет" общины в ее отсутствии переплелся руками, движениями тел изображал волны. Ну что с них взять, обожаю. Пока закипал чайник, она закурила. Опять? Ладно, Джордж, он тянул дольше. Да и сейчас поддерживает связи, кого-то встречает-провожает, секретничает. Наверняка, по старой привычке подобрал пару официантов-музыкантов, которые что-то могут и верны ему. Возможно, он даже знает, гнездится ли на островах "тень". Но они, загнанные клячи, рваные ноздри? И еще. Почему не использовал рабочую испанскую кодировку, совсем старые хвосты, ностальгические? Мария смотрела как порывы ветра раскачивают ветви акаций и перебирала в памяти места тайников по острову. Снова бежать? Опять спина к спине и три последние обоймы на двоих, что за напасть? Может, обойдется?
Перкинсы вернулись на Ибицу десять лет назад. Где все началось, там должно и заканчиваться. Когда-то они входили в единую группу, тянули весь спектр: связь, проверки, сопровождение, вербовочное, ввоз-вывоз, акции. И много чего еще по обеспечению − рабочие лошадки разведки. Но годы идут. Лучшие, дерзкие и незабываемые, долг, азарт, рок-н-рол. После десятка "колпаков", пяти экстренных эвакуаций и четырех "моя тень упадает в ад", в результате которых погиб Карл и пропала Рита, их списали из "тени".
Дочь не играла в эти игры, она вообще ничего не знала о "родителях-музыкантах". Рита пала в результате "пересечения". Тень тогда в ночи неслась в аэропорт. Без багажа, выбрасывая из окошек все компрометирующее железо: накопители, оружие, и уничтожая в такси документы. Ирма − командир была плоха, в авто ее накололи, остановили кровь, запудрили. И сейчас тащили к гейту. И вдруг "Мама! Вы в Неаполе?! Куда так бежите?" На контроле махали билетами: "Сюда, скорее!". Они ничего не могли поделать. Этого оказалось достаточно, песочные часы их Риты перевернулись.
Прошли годы. Серия нервных срывов у жены, завал в тестах − стрессы, возраст. Они пожизненно остались в составе иностранной агентуры, но все поручения теперь были, и редки, и 2-3 контура. Что только радовало супругов, позволило выдохнуть и жить, наконец, своей жизнью. Мария целиком погрузилась в обустройство дома, дела общины, книги. А Джордж вернулся к музыкальному амплуа − отбивал свои лучшие ритмы в клубе "Этно" на джембе, пау-вау и других барабанах. Отбивал успешно, участвовал в концертах на континенте, давал уроки и интервью. Семдесят ему никто не давал: ни "бродячие" хиппи, ни новые барабанщики. Ни пляжные волоокие девицы, что бродили по рамблам и гирляндами рассиживались на ступеньках все того же "Этно".
Генуя, Рафаэль. Рафаэль Дору дочитал сообщение, блаженно растекся по креслу. "Уважаемый господин Дору!" И дальше. Дело вовсе не в этикете, Рафо достал коробку дорогих сигар, выбрал одну, обрезал и раскурил. В последние тридцать лет "уважаемый" означало именно уважаемый. С Большой буквы, и большие деньги. Дизайнерская сеть с уклоном в ландшафт процветала, средства, влитые в бизнес давно, сработали. Его всегда тянула эта стезя: архитектура, парковые зоны, земляные работы, обустройство прудов и фантанов. Уже давно не молод, и подряды и союзные договоренности их группировки с разведками, политиками и рядом частников, передал племянникам. Сейчас он не прятал имени, лишь немного пластики на лицо, да покинул родную Кампанию. Много ли осталось врагов, имеющих к нему счеты, способных разобраться, распознать и достать? Ведь меры по обеспечению безопасности и в первую очередь информационной Дору всегда считал ключевыми. Собственная версия омерты исправно работала, оставляя отступникам лишь один исход − смерть.