Мир души
Тело, имеющее более соразмерную, чем у минералов, смесь элементов, «получает» растительную душу. «Поскольку растения питаются сами, они имеют питательную силу, а поскольку они растут сами, у них имеется сила роста. Далее, поскольку некоторым растениям свойственно порождать себе подобное и быть порождением себе подобного, они имеют силу размножения» (17, 219). Растительная душа, таким образом, определяется как первое завершение естественного органического тела в той мере, в какой оно размножается, растет и питается.
Животное обладает еще более гармоничной смесью элементов; по выполняемым ею действиям душа животного определяется как первое завершение естественного органического тела в той мере, в какой оно воспринимает единичное и совершает произвольные действия. Соответственно эта душа располагает двумя основными силами: силой движения и силой восприятия. Сила движения делится на силу двигательную и силу побудительную, из коих последняя в свою очередь делится на силу гнева и силу вожделения. Силы, образующие силу восприятия, делятся на внешние и внутренние. К внешним силам относятся зрение, слух, обоняние, вкус и осязание, причем последнюю силу можно рассматривать как род, объемлющий четыре вида сил, рассеянных по всей коже и специализирующихся на различении противоположности теплого и холодного, влажного и сухого, твердого и мягкого, шероховатого и гладкого. К внутренним воспринимающим силам относится общее чувство (фантазия), которая принимает формы, «запечатлевающиеся» в пяти внешних чувствах. Далее идет сила представления, которая сохраняет передаваемые ей внешними чувствами формы после того, как данный предмет уже перестает быть объектом чувственного восприятия. За ней следует сила, которая применительно к животному называется «силой воображения», а к человеку — «мыслительной». Эта сила отличается тем, что способна к произвольному сочетанию и разъединению образов, сохраняющихся в представлении. За воображающей силой идет эстимативная сила, которая способна воспринимать не воспринимаемые внешними чувствами идеи, существующие в единичных предметах. «Примером может служить существующая в овце сила, которая судит о том, что от этого волка следует бежать, а к этому ягненку приласкаться» (17, 225–226). Последней воспринимающей силой у животного выступает сила, сохраняющая в памяти и извлекающая из нее те идеи, которые воспринимаются эстимативной силой. Отношение этой силы к эстимативной, пишет Ибн-Сина, такое же, как отношение представления к общему чувству, а отношение эстимативной силы к идеям такое же, как отношение воображения к чувственным формам.
Силы, свойственные минералам, растениям и животным, разумеется, качественно различные силы; однако Ибн-Сина акцентирует внимание на их принципиальной общности. В «Трактате о любви», например, к разряду «естественной любви» он причисляет действия сил, присущих как неорганическим телам, так и растениям. И те и другие действия направлены к достижению некоторой цели и продолжаются до тех пор, пока и поскольку они не встречают на своем пути какое-то препятствие; так, камень будет стремиться к своему естественному месту до тех поп. пока «на него не действует некая принуждающая сила», питательная сила растения будет доставать и ассимилировать пищу также «до тех пор, пока какое-либо стороннее явление не воспрепятствует этому». Что же касается «любви по свободному выбору», которая характерна для животных, то ее действие может столкнуться с препятствием внутреннего порядка, или, как мы сейчас сказали бы, с действием тормозящих центров. «Так, например, когда осел издали увидит направляющегося к нему волка, он перестает жевать ячмень и спасается бегством, ибо знает, что грозящий ему вред превышает пользу того, от чего он отказывается» (59, 53).
С точки зрения постепенности перехода от воспринимающих сил животного к умственной деятельности человека чрезвычайный интерес представляет эстимативная сила, выделение которой в особую способность животной души характерно именно для Абу-Али (другие арабо-мусульманские философы ее функции передавали силе воображения). Эстимативная сила, как мы уже знаем, схватывает в единичных предметах идею, т. е. нечто подобное гештальту или общему представлению. «Разница между восприятием формы и восприятием идеи, — пишет Ибн-Сина, — состоит в том, что форма воспринимается одновременно и внутренним чувством и внешним; только сначала она воспринимается внешним чувством, которое затем передает ее внутреннему чувству, как, например, когда овца воспринимает форму волка, то есть его очертания, внешний вид и цвет: форма волка воспринимается внутренним чувством овцы, только вначале она воспринимается ее внешним чувством. Идея же воспринимается от чувственной вещи душой без того, чтобы она воспринималась предварительно внешним чувством, как, например, когда овца без того, чтобы воспринять внешним чувством, воспринимает идею враждебности в волке, или идею, заставляющую ее бояться волка и бежать от него» (17, 224–225). Как мы помним, овца не только воспринимает идею враждебности в волке, но и судит об этой враждебности, ибо, по Ибн-Сине, суждение (хукм), mutatis mutandis, присуще не только рациональной, но и низшим познавательным силам человеческой души — вплоть до ощущения.
Способность животных иметь идеи, общие представления определяет, по Ибн-Сине, и другую их способность, сближающую животное царство с миром людей, — способность к созданию «искусственных вещей». «У других животных (помимо человека. — А. С.), — пишет он в „Книге исцеления“, — и особенно у птиц, также имеются искусства, поскольку они сооружают логовища и жилища (мы не говорим уже о муравьях), но это относится к тому, что проистекает не от изобретательности и рассуждения, а от инстинкта и вынужденности и что поэтому не отличается разнообразием и многоразличием и в большинстве случаев направлено на обеспечение благополучия их видов и удовлетворение видовой, а не индивидуальной потребности» (36, 200–201).
Психические силы венчает свойственная человеку разумная душа, которая определяется как первое завершение естественного органического тела в той мере, в какой оно совершает действия благодаря осмысленному выбору и рассуждению и поскольку воспринимает общее. Подобно тому как душа растения, помимо своих специфических функций, выполняет и действия, свойственные силам минералов, неорганических тел, как душа животного выполняет одновременно со своими собственными и действия растительной души, точно так же душа человека наряду с чисто рациональной деятельностью осуществляет действия, присущие всем упоминавшимся выше силам. Эти силы действуют не изолированно и находятся друг к другу в отношении «главенствования и служения»: разуму служит эстимативная сила; эстимативной силе — память и совокупность животных сил; силе представления — побудительная сила и сила воображения; воображению — общее чувство; общему чувству — внешние чувства; побудительной силе — силы вожделения и гнева; силам гнева и вожделения — находящаяся в мускулах двигательная сила; всем животным силам — силы растительные, и прежде всего сила размножения; силе размножения — сила роста; силам роста и размножения — питательная сила, а всем им вместе — естественные силы; в последних пищеварительной силе служит, с одной стороны, захватывающая, а с другой — притягивающая; всем этим трем естественным силам служит четвертая — отталкивающая; перечисленным естественным силам служат четыре основных природных качества, из коих теплоте служит холод, а тому и другому — сухость и влажность.
Таким образом, герой «Трактата о Хайе, сыне Якзана» мог совместно с вечно юным старцем совершить путешествие от крайнего Запада до крайнего Востока и не заметить, как из области кромешной тьмы он попал в ослепительно светлую область восходящего солнца, т. е. все того же деятельного разума — двойника Хайа, сына Якзана.