И упорно не замечали – не придавали значения! – что под самозабвенные, прямо-таки садо-мазохистские причитания о мертвых, убитых, уморенных раньше, в стране во время «совка», неудержимо растет количество убийств и самоубийств ТЕПЕРЬ… Ау, граждане, где вы?
Мои неопубликованные рукописи продолжали лежать либо в редакциях, либо «в столе», а письма, которые я в таком множестве получал, были, как соль на рану. То же и телефонные звонки. Разве они от ГРАЖДАН страны? ГРАЖДАНЕ о вещах гражданских говорят не только в частных письмах и разговорах приватно или по телефону. О том, что их по-настоящему взволновало, они говорят всем и везде. И они не только говорят, но и хоть как-то действуют. Они понимают и сознают, что страна, в которой они живут, – ИХ страна, а не тех, кто захватил власть и превращает граждан в бессловесных рабов…
«…Этот сон я, наверное, никогда не забуду. С тех пор прошло порядочно времени, но я очень хорошо помню его, хотя рассказать трудно. Все же попытаюсь, не претендуя, конечно, на полноту картины.
Тот, кто хочет хотя бы отчасти ощутить то, о чем хочу рассказать, пусть вспомнит лучшие из своих снов, где главным было не столько то, что происходило, сколько общее состояние счастья, гармонии, что ли. В своем удивительном сне я как бы оказался в другом измерении…
Во-первых, не было никакого страха – ни боли, ни смерти, – самого понятия «страх» не было. Наоборот: ощущение полной свободы и радости. И еще чувство удивительного единения с другими и со всем окружающим, ощущение какой-то праздничной полноты бытия… Уже стал расхожим в таких случаях образ белого парохода, плывущего в солнечном море или по широкой реке – с праздной публикой, бассейнами, музыкой… Нас много, мы вместе, и всем нам хорошо…
Но главное – после. Опять вода – море! – но не привычно голубое, синее или зеленое, а желтовато-зеленоватое, даже с каким-то бурым оттенком и совершенно прозрачное: видно песчаное дно и водоросли. Парохода уже нет, и в ласковой теплой воде мы плывем вдвоем с девушкой. У нее распущенные длинные волосы, она, конечно же, великолепно сложена, и – главное – между нами существует постоянная, надежная, родственная в лучшем смысле слова связь. Плыть очень легко, никакого напряжения, каждое движение доставляет радость. Легкость и радость – вот главные чувства.
Я еще не знаю, куда мы плывем, но знаю, что у нас есть цель. А потому сам процесс плавания вдвойне приятен. Каждый миг насыщен радостью. И вот именно тут я впервые осознаю, что нет ни звуков, ни цветов, ни тепла или холода самих по себе, отдельно. Всего много, но все связано между собой неразрывно и переходит одно в другое. Есть как бы проявления, свойства одного и того же: звук имеет обязательно цвет, аромат, теплоту или прохладу; цвет звучит и тоже осязаем и ароматен. Ничто не существует в отрыве, а только вместе и одновременно. В гармонии! И именно в этом, может быть, и есть ощущение полноты, нераздельности, соединенности между собой всего – ощущение вечности и надежности. Цельности! И – бессмертия. Трудно объяснить, но понимание, уверенность в этом возникли во мне мгновенно, почему я и говорю о «другом измерении». Мне как будто что-то разом открылось. Хорошо помню, что вода моря была не только зеленовато-желтоватая с бурым оттенком, но она пахла апельсинно-бархатно, с привкусом аромата роз, шоколада, в звучании скрипок, арфы, виолончели… Помню, что проблески алого, например, рождали звуки (или рождались звуками) трубы – пряный аромат и прохлада. Желтовато-бурое было одновременно и теплым, мягким, пахло ванилью и яблоками, бархатисто звучало виолончелью. Голубое – это арфа, свежесть, ощущение нежности. Оранжевое – скрипка и апельсин, покалывание, как от шампанского. Синее – сапфир, саксофон, сладость, тепло, аромат пудры и дорогих духов, тяжелые складки шелковой материи… Фиолетовое – кларнет… Насыщенная многозвучность, многоцветность, многообразность… Наполненность, переходящая из одного в другое…
Но впереди – отмель и остров. Это, оказывается, и есть наша цель. Мы ступаем на дно и идем по отмели к берегу, по желтовато-прозрачной, фортепианно звучащей, теплой и мягкой ароматной воде, навстречу совершенно волшебной музыке и голосам. Помню, я мельком глянул на себя – то есть сверху вниз, на свою грудь, живот, ноги – и остался доволен своим худощавым мускулистым и смуглым телом, гладкой бархатной кожей, по которой струилась вода. Рядом со мной спокойно и весело шла она.