Что же все-таки происходит? И что делать?
Еще в начале прошлого года при Центральном Доме литераторов был создан клуб под названием «Судьба человека».
Когда организатор клуба писательница Лилия Беляева узнала о моей богатейшей читательской почте и о странном молчании прессы, она пригласила меня на одно из заседаний Клуба и предложила выступить.
В пятнадцать минут уложиться было нелегко, но я все же сумел сказать о главном и процитировать несколько писем о вопиющем положении в наших тюрьмах и лагерях. Выразил и свое отношение к холопскому и вполне безопасному теперь пинанию Сталина, на которого когда-то с такой же эйфорией молились, и к сомнительным слезам раскаяния по поводу безвременной смерти Высоцкого.
Человек семьсот, собравшихся в зале, слушали очень внимательно, несколько раз прерывали аплодисментами. В конце аплодисменты тоже были вполне впечатляющими. Можно было считать, что мое выступление прозвучало.
Судя по телефонным звонкам, которые на другой день последовали, оно и действительно прозвучало.
– Это безобразие! – говорила, например, одна из звонивших, бывшая на встрече в Клубе. – Почему это молчание? Я читала Вашу повесть, она мне очень понравилась, я тоже думала: почему молчит критика? Вы сами должны позвонить первому секретарю писательской организации и прямо его спросить: в чем дело?
Другая сказала так:
– Вы должны поберечь себя. Не надо выступать так остро. Вы разозлите тигра. Ничего удивительного, что молчит критика – они боятся. Время смутное, никто не знает, что будет дальше, вот и молчат. Такие люди, как Вы, еще пригодятся. Я не одна, нас целая группа, мы все уважаем Вас и считаем, что Вам просто необходимо пока уйти в тень.
– Но ведь ничего такого особенного я не говорил, – возразил я. – Разве никто не знает об этих проблемах? Ведь их надо решать!
– Будьте осторожней, я вас очень прошу! Вы не знаете, видно, этих людей. А я знаю. Будьте осторожней, пожалуйста.
Встречу в клубе снимало Центральное телевидение. По словам председательницы, мое выступление тоже было снято от начала и до конца, получилось хорошо, редакторам понравилось. Именно его предложили в передачу «Человек и закон». Однако пленку с видеозаписью, как ей стало известно, не только не включили в передачу, а даже арестовали…
А от редакции журнала меня по-прежнему не приглашали ни на одну встречу с читателями.
А в конце марта 88-го мне позвонила одна знакомая и радостно сообщила, что газета «Книжное обозрение» опубликовала «индекс популярности» журнальных публикаций последнего времени. И «Пирамида» там расположена весьма высоко.
Я достал эту газету – от 26-го марта 1988 года. Действительно. Всего 31 позиция. Последнюю, 31-ю строчку занимал не кто-нибудь, а сам В.Набоков. Первую – «Жизнь и судьба» покойного В.Гроссмана. Из ныне живущих «Пирамида» стояла на 4-м месте – после только что вышедшей пьесы Шатрова о Ленине и Сталине, «Детей Арбата» Рыбакова и «Ста дней до приказа» Юрия Полякова, намного опередив «обоймные» вещи последнего времени, всячески разрекламированные литературоведами и критиками, а потом и награжденные разными премиями. Интересно, что она была единственной из списка, не получившей широкого резонанса в прессе. К тому же при опросе (а он проводился «среди читателей и работников массовых библиотек») наверняка не были учтены мнения одного из самых больших отрядов моих читателей – заключенных. (Много позже, уже в самом конце ХХ века, из достаточно авторитетного источника я узнал: по закрытым данным Госкомстата моя «Пирамида» по популярности среди читателей занимала тогда ПЕРВОЕ место…).
Но и опубликование «индекса популярности» ничего не изменило в моей судьбе. Как, увы, и в судьбе тех, кто писал мне кричащие письма и просил о помощи, которую я не мог оказать.
Правда, еще когда вышла только первая половина повести, ко мне обратились из издательства «Молодая гвардия» с предложением издать «Пирамиду» отдельным изданием. Естественно, что я согласился. Оказалось, что это – исключительно личная инициатива директора издательства Валентина Юркина (дай ему Бог здоровья!). Тогда же я принес в издательство № 8 журнала и верстку второй половины… Тогда же заключили и договор. И – слава Богу. Боюсь, что позже история с отдельным изданием могла и не состояться.
В отдельном издании удалось восстановить многое из того, что было выброшено при редактуре в журнале (спасибо редакторше Татьяне Костиной). Однако, подтвердилось еще раз: люди в большинстве своем воспринимают по-настоящему лишь то, что либо разрекламировано в СМИ, либо размещено в самих СМИ…