А потом состоялась «Беловежская пуща»…
И то, чего веками не могли сделать враги внешние – сделано было легко тремя мужиками, собравшимися «на охоту» и «принявшими на грудь» в Охотничьем домике. Великая, огромная наша страна – Советский Союз! – была разорвана на 15 частей. И ни не так уж и давний мартовский референдум, на котором подавляющее большинство граждан проголосовали за сохранение Союза, ни Первый президент СССР, который мог бы – и должен был! – арестовать заговорщиков, ни всемогущее КГБ – ничто не воспрепятствовало развалу великой страны!
Президент, сидевший пока в Московском Кремле, оказался вовсе не мужиком и с тремя «охотниками» согласился. Впрочем, он уже года четыре как мужиком перестал быть – вся сила, все благие, казалось бы, начинания ушли в досужие, бестолковые разговоры и обещания…
(Так я думал тогда. На самом же деле, как выяснилось позднее, он мужиком вообще никогда и не был. В августе 91-го, вернувшись из Фороса, он, как ни в чем не бывало, заверил всех, что «верен социалистическому выбору»! А много позже, в одном из выступлений признался, что на самом деле его целью всегда было «уничтожить коммунизм». То есть и становясь Генсеком, и потом он постоянно лгал…).
И вот немалый по численности, считавшийся великим народ огромной страны, подтверждавший вообще-то свое величие во множестве войн, подвигов, в создании великой культуры, науки, теперь молчаливо, как ни в чем не бывало, с тремя «охотниками» и болтливым «генсеком» согласился… «Беловежскую пущу» принял, можно сказать, вполне спокойно, хотя всего за несколько месяцев до этого дружно против такого безобразия на «референдуме» возражал! И не было ни многолюдных демонстраций протестующих, ни серьезных протестов…
И не стало великой страны. На карте превратилась она в лоскутное одеяло. По инерции назвали ее все же одним словом – на три буквы – СНГ. А на деле стала она растерянным сборищем миллионов людей, одураченных, сбитых с толку, забывших тут же и историю свою, и единение, и дружбу. И многие из них в родных домах оказались вдруг – «иностранцами»…
Что было делать, дорогой Джек? Я писал и писал одну за другой свои статьи, и сначала их нигде не печатали. «Хам пришел», «Страна бананов», «Яд власти», «К вопросу о дальтонизме», «Верю в свободную Россию!», «Гибель любви» – вот как статьи назывались… Как тошно было мне и таким, как я, ты, Джек, наверное, можешь себе представить. Ведь окончательно рушилась вера в лучшее, на наших глазах творилось нечто чудовищное, а предотвратить это не получалось никак.
Но я писал и писал статьи…
«К вопросу о дальтонизме»
Наконец, одну статью (из двух десятков написанных) опубликовали. В апреле 1992-го. Уже после «новогоднего подарка» Гайдара с «освобождением цен» – без освобождения от дури, наглости и пустой болтовни Ельцина, Гайдара, Чубайса и других «реформаторов».
В январе все мои гонорары за предыдущие книги превратились в ничто – как и деньги миллионов людей, всю жизнь работавших и копивших кто на квартиру, кто на машину, кто на приданое дочери или сыну. Теперь же накоплений большинства не хватило бы и на похороны.
Конечно, «специалисты» придумали оправдания. «У вас тогда не деньги, не накопления были, а – бумажки, на которые нельзя было ничего купить» – так говорили они, оправдывая то, что делали. «Денежный навес» – так назвали «специалисты-экономисты» трудовые накопления наши. И вместо того, чтобы придумать что-то путное – для чего ведь их экономике и учили! – они решили поступить просто: уничтожить наши деньги вообще, а на самом деле – лукаво украсть.
Хотя и тогда были другие специалисты, которые предлагали совсем другой путь – среди оппонентов рьяным нашим «младореформаторам» были даже лауреаты Нобелевской премии по экономике… Но у тех, кто занимал тогда верхние этажи, были совсем другие методы, другие планы, другие цели. Руби с плеча – и все тут!
Интересно, что очень многие из тех, кто рьяно поддерживал молодых «демократов» именно в то самое время как раз и стали «генеральными директорами», «президентами», владельцами всяких СП, ООО, АООО, ЗАО и так далее, и обладателями непонятно откуда появившихся капиталов. У них-то и начал появляться именно тогда победный, торжествующий блеск в глазах…
Моя статья, которую все же опубликовали, называлась «К вопросу о дальтонизме». Речь в ней о том, что странное «видение» вдруг появилось у многих наших газетчиков и особенно у политиков. «Красными», «коричневыми», а еще чаще «красно-коричневыми» они стали называть тех, кто был по всем показателям вовсе не такими, а вот то, что делали они – те, кто так выражался, – было, наоборот, именно кроваво-красным (вульгарно «советским») и коричневым (откровенно фашистским). Что за дальтонизм на самом деле?