Да, первая серьезная попытка достичь справедливости в России не удалась – Советский Союз прекратил свое существование. Но зато появился опыт. Неудача на пути к цели вовсе не доказывает, что цель недостижима! Разумный человек на пути к цели извлекает опыт из своих ошибок, а вовсе не поворачивает вспять! Ведь отрицательным результат оказался во многом по нашей же общей вине – по неготовности нашей! – надо это, в конце концов, честно признать! Но ведь были и немалые достижения – этого нельзя отрицать!
Но, увы. Я хорошо запомнил, что на площади, несправедливо названной впоследствии «Площадью Свободной России», большинство, увы, не кричало «Свобода!». Большинство кричало: «Ельцин! Ельцин!». Они и получили не свободу, а Ельцина. Таким, каким он и был.
Да, не таким жестоким, как, например, Сталин (хотя октябрь 93-го свидетельствует о другом). Да, не таким активным и не терпящим возражений, как Ленин (хотя это тоже большой вопрос). Но – самовлюбленным, самозабвенно любящим власть, не считающим нужным держать свое слово – это вне всяких сомнений. И, мягко говоря, не очень умным. К тому же он стал игрушкой в руках тех, кто мечтал уничтожить Россию как таковую – с ее русским духом общинности, духовности, стремлением к справедливости для всех.
Начал сочинять я свою повесть «Презентация» в начале 93-го. Форму изложения выбрал – от разных лиц, включая и самого Президента, – свободную, раскованную, легкую, иногда с юмором «на краю могилы». И по мере изложения получается как бы «срез общества» сегодняшней России. Фрагменты этой повести я и цитирую здесь.
«…Бледный, сосредоточенный, неподвижный и серьезный сидел «афганец». Ведь это последний час его жизни.
Но дело не только в этом. Он же собирался не просто взорвать Президента. Предварительно он должен высказать все в прямом эфире – почему он пришел к этому решению.
Приедет ли Президент? По реакции зала, где ветерком слух пронесся, он понял, что Самого пока нет. Но ему не нужны были двое без Президента! Пока их не было, оставалась еще надежда, а теперь, похоже, ее почти нет. Неужели все зря?
Приедет ли Президент?
Спокойно. Только спокойно…»
Я отлично сознавал, что пишу. Мой «афганец» – будущий камикадзе, «террорист». Разумеется, если повесть будет опубликована, меня могут привлечь. Но я не боялся. Страха не было совершенно. И не потому вовсе, что властям было, кажется, наплевать на все, что о них писали тогда в газетах, журналах, книгах. А просто стерлась грань между жизнью и смертью действительно. То, что творилось вокруг – шакалий шабаш. Даже в самые мрачные советские годы такого мы не испытывали – тогда все-таки надежда была. И все-таки были «свои» и «чужие». Теперь же все спуталось. В каком-то смысле моя повесть – «нырок с «Марипозы», я понимаю, Джек. Но ведь это не просто был мой возможный уход, это – ОБРАЩЕНИЕ К СООТЕЧЕСТВЕННИКАМ! Я ведь надеялся, что они УСЛЫШАТ. ОПОМНЯТСЯ! Сметут НЕЛЮДЕЙ!
Жмурики
Однажды – то ли в конце 92-го, то ли в начале 93-го – мне позвонил отец главного редактора вновь образованной газеты «Новый взгляд» Юрий Додолев, который был неплохим поэтом.
– Послушай, я читал твои статьи в «Независимой», отлично ты пишешь, почему бы тебе не дать что-то Женьке, в его газету?
«Женька» – его сын, главный редактор «Нового взгляда».
Я дал. В отдел, естественно, а не главному редактору лично. Они напечатали. Потом печатали еще, хотя постепенно начали редактировать, против чего я категорически возражал, что им явно не нравилось. «Женька» не удостоил меня «приема» ни разу, все отношения велись через сотрудника, который как раз и начал мои статьи редактировать. А когда я перестал приносить статьи, они с этим беззвучно и спокойно смирились. А сам Юрий Додолев, собственно, к газете отношения не имел, к тому же часто болел… Так что и с этой газетой мои отношения прекратились..
Тем не менее, именно в «Новом взгляде» я однажды прочитал в разделе «Читательская почта», что мои статьи – «из самых лучших», и что «если бы Аракчеев баллотировался в депутаты, мы бы за него дружно голосовали».
А статей неопубликованных все еще было много. Однажды мне позвонил заместитель главного редактора газеты «Завтра», самой «крайней» из больших газет, Владимир Бондаренко, который раньше что-то хорошее писал обо мне. Он предложил написать что-нибудь для них. Я посомневался, но потом поставил жесткое условие: никакой редактуры! Главным редактором «Завтра» был Александр Проханов, с которым мы были когда-то знакомы и даже почти дружны. Он на мое требование согласился, и я написал большую статью для них под названием «Да поможет нам Бог!», где выразил и свои мысли о происходящем в стране, и свое несогласие с позицией «Завтра» по некоторым вопросам. Опубликовали все слово в слово. Тогда я стал писать еще…