Ведь по плодам судить можно и нужно. А каковы плоды? ДЛЯ КОГО они? КТО живет в шикарных особняках, у КОГО роскошные имения за высокими заборами, КТО летает на самолетах туда-сюда и блаженствует на Канарах-Сейшелах? КТО считает нас за скотину рабочую, которой платить надо как можно меньше – только чтобы она не подохла и не опомнилась? Осознаем же, наконец, как живем мы, как живут хорошие, честные люди у нас и КАК живет нелюдь!
Оглянемся…
Ведь теперь даже «Архипелаг ГУЛАГ» хозяевам не очень-то нужен. Теперь народ наш в «Архипелаге – по месту жительства». А они, нелюди, защищаются от нас в своих виллах, имениях, замках за колючей проволокой и под надежной охраной. И, конечно же, за границей. В домах, имениях, замках, приобретенных на те деньги, которые они украли здесь. У нас.
А ведь ничего не смогли бы сделать нелюди, если бы люди на них не работали. Если бы осознали, наконец, кто есть кто. И поставили бы нелюдей на то место, какого они заслуживают. А пока…
Пока чем дальше, тем увереннее побеждать будут не те, кто умнее и талантливее, а те, кто хитрее и бессовестнее. То есть кто успешнее всех может достичь МАТЕРИАЛЬНОГО, а, следовательно, и власти.. А духовное… «Что это такое? Вы о чем?»
Не это ли хотят заложить в ИСКУССТВЕННЫЙ ИНТЕЛЛЕКТ наши власти? «Работайте, очкарики! Мы ждем. Пора освободить планету от «духовного» мусора. И от лишних двуногих, естественно. Золотой Миллиард! ЗОЛОТОЙ! Не нужно нам вашей вонючей живности – пластмасса, газ, нефть и уголь, металл! Вода и огонь – вот и все. Вечно жить будем, МИЛЛИАРДЕРЫ! Атлант – расправил плечи!»
Голос Родины
(фрагмент романа «Пациенты»)
«…Лето торжествовало и разгоралось. Солнце сияло на небосклоне с раннего утра и до позднего вечера. И лишь редкие облачка, словно пушистые белые котята, млели в небесной голубизне, медленно плывя и блаженно потягиваясь. Андрей Кормилицын обожал начало лета…
А я, вернувшийся с Того Света хирург, опять виртуально был вместе с ним.
В понедельник Андрей с самого утра отправился в одно из своих любимых мест под Москвой, куда пока еще не добрались щупальцы «новой» цивилизации, хотя со всех сторон к этому остатку леса уже подбирались домики дачников, не говоря о настойчивом и неотвратимом наступлении воистину «инопланетных», вражеских особняков «богатых», то есть «избранных» – с высокими оградами, колючей проволокой, камерами наружного наблюдения и охраной. Просто по какой-то счастливой случайности островок этот оказался между владениями районных царьков, и, очевидно, никому из них пока не пришло в голову его освоить или выгодно сбыть.
Андрею нравилось это место – хвойный и смешанный лес, несколько небольших полян и тонкий извилистый ручеек с небольшой заводью, которая в разгар лета полностью покрывалась зеленым ковром ряски. А неподалеку от ручейка и заводи еще в прежнее время он нашел Поляну. Нашел ее совершенно случайно, вместе с одной из своих любимых девушек, и с тех пор навещал часто. Она была всего метров пятьдесят в поперечнике, спрятанная в объятиях леса и заросшая разнообразными буйными травами. Это была Его Поляна, уже лет двадцать он считал ее «своей». Какое счастье, что до сих пор до нее не добрались хозяева-оккупанты! Нетронутый островок Родины… Здесь он и фотографировал частенько своих девчонок, здесь бывал и с Мариной. Счастливые дни…
Теперь он прошел сквозь чащу кустарника и деревьев по едва заметной тропинке и оказался на Поляне. Один. И я, невидимый спутник, вместе с ним.
Он совершенно серьезно считал Свою Поляну этаким живым существом и уверен был, что Поляна знает, помнит, любит его и всегда ему рада. Сколько раз он приезжал сюда – весной, летом, осенью… – разводил небольшой костер, заваривал чай в старом, бывалом походном чайнике и – наслаждался. Фотографировал мощные липы и клены, окружающие этот оазис, большой куст черемухи на краю поляны, опьяняющий своим ароматом весной, разнообразные цветы, травы, бабочек и многочисленных совсем крошечных обитателей – паучков, гусениц, жуков, муравьев. Это был богатый, самодостаточный, многоцветный и многозвучный участок прекрасной, роскошной планеты Земля… Что уж говорить о том, какую радость испытывал он, когда приезжал с одной или двумя девчонками – и восторженно фотографировал их обнаженными среди деревьев и трав! Но теперь… Теперь это все было под угрозой…