Хочешь строить счастливое общество? Избавляйся от ПАЦИЕНТИЗМА в самом себе, добивайся ЯСНОСТИ КАРТИНЫ! Будь бесстрашен и счастлив, несмотря ни на что!»
Да, я убеждал сам себя – и правильно! – однако… Замысел моего романа был весьма непростой, я хорошо представлял себе, каких именно «пациентов» будет навещать Николай Васильевич Глазов, и как они распорядились священным даром жизни. Но… Если рассказ можно написать, вставая часов в 5 утра, пока соседи спят и не доносятся с кухни детские голоса и отголоски «разборок», не звонит в коридоре телефон или звонок входной двери, и можно отдаться на небольшой этот период святому творчеству, не беспокоясь временно о том, что денег осталось от силы на месяц, и скоро придется хочешь-не-хочешь искать новый детский сад, договариваться о съемке, фотографировать с оглядкой, постоянно помня, что в любой из проверочных комиссий, которые бывают в детских садах, может оказаться представитель ОБХСС, который вправе поинтересоваться, что за фотограф снимает детей – от какой он организации… Советские «Мертвые души» требовали гораздо более серьезного и основательного подхода, чем все мои прежние рассказы и повести… Как минимум год полного погружения был просто необходим. А где его взять – год спокойной жизни, целиком посвященный бесплатной работе?
Теоретически можно было бы, конечно, заработать за лето побольше, а потом найти пристанище на год в какой-нибудь глухой деревне… Но, во-первых, я всегда считал для себя неправильным, даже греховным уход от активной жизни – от книг, газет, встреч с людьми, – а во-вторых, был уже достаточно трезв, чтобы понять: роман мой в обозримое время не напечатают ни под каким видом, его надо будет, наоборот, тщательно прятать, может быть даже где-то зарыть, потому что если о нем узнают «где надо», то моя литературная деятельность, а то и вообще жизнедеятельность может пострадать очень и очень сильно…
Так что с окончательным воплощением замысла «Пациентов» нужно было, очевидно, подождать до лучших времен.
«Рассказ о Зеленой Стране»
Тем не менее, прежние рукописи я продолжал разносить и рассылать, хотя мне их по-прежнему аккуратно (иногда с рецензиями, иногда без) возвращали. Я даже привык к этому, хотя и понимал: ни прекращать попытки, ни окончательно смиряться нельзя. Я ведь не сомневался, что по большому счету прав! И, несмотря ни на что, все же надеялся…
В финансовом отношении меня, «загубленного», пока что по-прежнему исправно спасали дети – то есть «подпольная» фотография в детских садах…
А в конце лета 1969-го я решил отправиться опять в велопутешествие – Четвертое, – на этот раз по Крыму. Продлилось путешествие две недели, я ездил один, все было великолепно, интересно и познавательно – об этом тоже можно написать повесть.
Количество цветных слайдов тем временем росло. Гости приходили смотреть слайдфильмы десятками. Однажды Миша Румер, который видел мои слайды, сказал о них своему приятелю, художнику-оформителю, который сотрудничал с издательством «Малыш», выпускающим книжки «для самых маленьких». По счастливой для меня случайности – план в «Малыше» горел: год кончался, кто-то из авторов вовремя не сдал рукопись. Художник с легендарным именем Икар пришел, посмотрел слайды и сказал, чтобы я подобрал штук 20 лучших на свой взгляд – цветы, жуки, бабочки. И на другой день мы с ним вместе поехали в издательство. Редакторша одобрила нашу идею – тем более, что я ведь окончил Литературный институт… – и предложила мне написать текст маленькой книжки, страницы четыре на машинке. Я написал, она одобрила, мы с Икаром подобрали слайды, он их смонтировал для макета и сказал, чтобы я сделал с них черно-белые фотографии соответствующего макету размера.