Во-первых, я хорошо помнил, что ТОЧНО ТАК ЖЕ воспринимались ДО ОПУБЛИКОВАНИЯ все те вещи, которые вошли в первую книгу «Листья». И СОВСЕМ ИНАЧЕ они стали восприниматься ПОСЛЕ ОПУБЛИКОВАНИЯ в книге.
Восемь лет я точно так же глотал непонимание и неприятие, а потом ЗА ТЕ ЖЕ САМЫЕ рассказы и повести меня приняли в Союз, причем даже вне очереди. А главное – появились рецензии, в которых рассказы и повести были, наконец, оценены ПО СУЩЕСТВУ, и я наконец-то почувствовал себя как писатель ПОНЯТЫМ.
Хотя, конечно же, появись те самые вещи, которые были опубликованы в «Листьях», раньше – тогда, когда они были написаны (середина 60-х годов), – они имели бы гораздо больший резонанс и принесли бы, как мне кажется, больше пользы, ибо гражданственность, за которую мой сборник хвалили, всегда соотносится со временем. И хотя проблемы, которые я поднимал в «Листьях», не потеряли своей актуальности и сейчас, однако ясно же, что произведение, написанное на социальную тему, имеет максимальную остроту и актуальность именно в определенное время.
Пришлось мне, правда, вспомнить и то, что ведь и первая книжка вышла у меня в сущности совершенно случайно – потому только, что на «Семинаре молодых писателей Москвы», куда направил меня по давней памяти (1965 года!) журнал «Новый мир», одним из руководителей семинара оказался Юрий Трифонов. Он-то и рекомендовал меня по одной из повестей («Путешествие» – та самая, которая была напечатана в «Листьях» лишь частично, но составила теперь ядро сборника отданного в «Молодую гвардию») в издательство «Советская Россия», где и вышла, благодаря ему, Юрию Трифонову, первая моя книжка.
Но ведь книжка-то эта получила полное и многократное одобрение, почему же теперь-то картина ТА ЖЕ? Меня приняли в Союз Писателей, меня называли даже «перспективнейшим» (так выразился Ф.Ф.Кузнецов на Пленуме Правления в 1977 году, так же было и напечатано в «Литературной газете»…). Более того: многие рассказы, как я уже говорил, были даже опубликованы в центральных наших журналах («Октябрь», «Юность», «Дружба народов» и др.) и тоже получили одобрение в прессе… Так в чем же дело? Почему же отказ следует за отказом? Ведь со дня выхода первой книжки прошло уже восемь – опять ВОСЕМЬ! – лет…
Вновь и вновь самым внимательным образом читал я последние рецензии и редакторские заключения. И, наконец, возникло у меня второе сомнение.
Дело в том, что в последний вариант сборника, отданного в «Советский писатель», я включил несколько вещей, получивших особенно широкий резонанс в прессе. Они, собственно, входили в сборник «Листья». Именно благодаря им – и только им! – я и стал членом Союза Писателей.
И вот отзывы рецензентов и редакторов ИМЕННО ОБ ЭТИХ вещах были настолько нелестными для меня, настолько удручающими и они настолько РАСХОДИЛИСЬ с тем, что писала о них центральная пресса, что сомнение, которое возникло у меня, было весьма серьезным.
Судите сами.
3
Рассказ «Подкидыш», включенный мною в сборник, представленный в «Советский писатель», был впервые опубликован, как я уже говорил, в журнале «Новый мир», когда главным редактором его был А.Т.Твардовский – № 9 за 1965 год.
С тех пор «Подкидыш» много раз положительно упоминался в прессе.
О нем писал и сам журнал «Новый мир» (статья В.Гейдеко «Горизонты молодой прозы»), и газета «Комсомольская правда», и «Литературная газета», и журналы «Литературное обозрение», «Смена», «Октябрь», и газета «Литературная Россия». Он положительно упоминался в специальных работах, посвященных теме рабочего класса в советской литературе. Писатели и критики – Вл.Гусев, Г.Баженов, В.Гейдеко, В.Оскоцкий, Л.Полухина, Д.Нагаев, Б.Можаев, Ф.Кузнецов и другие – упоминали о нем в разных органах прессы, а некоторые и неоднократно.
Юрий Трифонов в предисловии к сборнику «Листья» назвал этот рассказ «образцовым на тему столь же важную, сколь и невероятно трудную – тему рабочего класса» (см. сборник «Листья», стр.3).
Писатель и критик Владимир Гусев в статье «Надежность поиска», посвященной критическому разбору моей книги «Листья»:
«…в его повествовании и особенно именно в «Подкидыше», много прямой теплоты, человечности, задушевности; груда железа – старый мотор – воспринимается сквозь призму мягкого человеческого сердца. Рассказ трогает»… (журнал «Литературное обозрение» № 12, 1974 г., стр.30).
Борис Можаев в статье «Запах мяты и хлеб насущный» так же подвергает книгу подробному и доброжелательному критическому разбору. С сокращениями привожу место, где он говорит о рассказе «Подкидыш»: