Выбрать главу

*

На подходе к церкви Альфонс притормозил и шумно втянул воздух носом, а Ноа, всю дорогу бубнившая что-то себе под нос, чем успела основательно вывести из себя Эда, замолчала.

— Что?.. — недоумённо и нетерпеливо вопросил Эдвард, глядя поочерёдно на своих спутников.

Ал замялся. Он снова не представлял себе, как сказать брату, что чем ближе они подходили к означенному месту, тем отчётливее он ощущал то же самое, что тогда, в Новороссийске, когда они встретили тибетца. То же самое, что являлось неотъемлемой частью их сущностей в Аместрисе.

— Ля-ля, — нескладно пропела Ноа. — Ты что, не слышишь?..

Эд сжал кулаки. Ну и пусть. Пусть такой ценой — но с ним был брат. И, возможно, именно благодаря этой плате он и сорвёт омерзительный план Отца.

— Нам пора, брат, — он дёрнул Ала за рукав. — Надерём этому папаше его самодовольную задницу.

Эдвард со скрипом отворил дверь. Его взгляду предстало пыльное тёмное помещение собора. Он даже негромко фыркнул от разочарования: не таким представлялось ему место, готовое открыть Врата в его родной мир. Он сделал шаг внутрь, и как только глаза его привыкли к темноте…

— Ал! Бомба! — медовые глаза расширились, палец правой руки указывал в сторону алтаря.

Они оба спешно направились к искомому, с трудом сдерживая дрожь и отметая все мысли о нереальности происходящего. Ноа, пусто смотрящая по сторонам, шла за ними.

— Не так быстро, — прошипел знакомый голос, который оба брата не слышали уже двадцать лет как.

От правого клироса отделилась высокая фигура мужчины, шедшего как-то нарочито медленно.

— Вы?! — выдохнул Эд, узнав в фигуре изобретателя бомбы, Эрнста Шаттерханда. Только на сей раз он был уже не в инвалидной коляске.

— Я, юноша, я, — гадко ухмыляясь, подтвердила фигура. — Не ожидали меня здесь увидеть? Так вот, бомбу я вам не отдам.

Эдвард слишком увлёкся и потому не заметил ещё одного давнего знакомца, стоявшего в тени, который — все такой же благообразный — теперь тяжело вздыхал, закатывал глаза и качал головой. Зато его заметил Альфонс:

— И вы здесь.

— Да, — с лёгкой улыбкой отозвался Веллер. — Мне пришло крайне любопытственное письмо, и я решил пойти на поводу у таинственного анонима.

— Что было в письме? — Эд моментально переключился на Готтфрида.

— Молодой человек, не обессудьте, но я предпочту тайну личной переписки оставить тайной, — он слегка засмеялся.

— Обещанный день больше напоминает сентиментальную встречу бывших сослуживцев, — от входа раздался ядовитый голос. — И всё сплошь знакомые — не лица, так голоса.

Зольф вышел в центр и насмешливо оглядел собравшихся. Он тоже ощутил то, что каждый из алхимиков — кроме, пожалуй, Шаттерхэнда: тот был слишком поглощён собственными негативными эмоциями, — но пока успешно скрывал дрожь от возбуждения и предвкушения.

— Это ещё не все, — дружески хлопнул Кимбли по плечу подтянувшийся Энви.

Ласт молча изучала всех внимательным взглядом; Глаттони сосредоточенно сосал палец — на сей раз свой — и словно бы порывался что-то сказать, но послушно молчал; Ноа ходила из угла в угол, продолжая напевать песню, которая отражалась от таинственных стен церкви и временами звучала зловеще.

— Мы ведь имели счастье однажды очень мило беседовать, не так ли? — Зольф небрежным движением указал в сторону Веллера.

Безногий бросил быстрый взгляд сначала на Готтфрида, лицо которого осталось непроницаемым, потом на Кимбли.

— А с вами, — Зольф указал на Шаттерханда, — мы виделись. Несколько десятков лет назад, — недобро ухмыльнулся он. — Никогда не думал, что можно быть таким грубияном по отношению к интересующемуся наукой мальчишке.

— Вы что, знакомы? — Эдвард прищурился.

Веллер обратился в слух. Ему не слишком понравился тот факт, что Кимбли, похоже, и правда запомнил его. Но это меркло перед желанием сорвать покров тьмы с обстоятельств, при которых его завистливому приятелю перешёл дорогу Багровый алхимик.

— Да так, дела давно минувших дней, — хмыкнул Кимбли.

Эдвард, наблюдая за тем, как Шаттерханд сверлит взглядом бог весть чем не угодившего ему “несколько десятков лет назад” Багрового, в один прыжок метнулся к бомбе.

— Стой! — взвизгнул Эрнст, но, во-первых, не ему было тягаться в скорости с Элриком, а во-вторых, на его плечо тут же легла тяжёлая рука Веллера. Безногий как-то враз поник, из глаз его улетучился злобный мстительный огонь. Теперь он просто ждал.

— Больше нас здесь ничего не держит, — счастливо улыбнулся Эд. — Ал! Ноа! Ноа…

Цыганка продолжала напевать свою колыбельную.

Альфонс смотрел под ноги, силясь рассмотреть: правда ли на полу что-то нацарапано или же это просто источенные древоточцами доски. Но в церкви было чересчур темно, чтобы что-то разобрать.

— Что это? — нахмурился Веллер, прислушиваясь — пол слегка задрожал, словно под землёй ехал поезд.

— О, это собираются все, кто приглашён на сегодняшнее мероприятие, — глубокий голос Ласт словно заполнил собой весь зал.

Словно в качестве ответа, дрожь прекратилась и всё стихло. Снизу послышались шаги и поскрипывание ступенек, в полу открылся люк. Повеяло запахом подвала и табачным дымом, из люка высыпал взвод солдат в форме красноармейцев. Часть из них двигалась и выглядела странно: тем, кто уже видел подобное, стало ясно — без конвоя Бессмертных здесь не обойдётся. Вслед за ними из-под земли выросли Верховный главнокомандующий РККА и его неизменный спутник-метростроевец.

— Вы своих псов, значит, привели… — Энви зло сверкнул глазами, но продолжать не стал: Ласт примирительно положила изящную ладонь на его предплечье.

Солдаты враждебно смотрели на всех, находящихся в церкви, а, заслышав немецкую речь, казалось, ощетинились, готовясь к выверенному прыжку.

— Ещё нэ всэх, ещё нэ всэх, — усмехнулся в усы Сталин, со вкусом затягиваясь. — Что-то ещё двоэ апаздивают.

Сталин-Рас, прищурившись, посмотрел на бомбу, которую Эдвард почти любовно прижимал к груди:

— Так вот ано какое, чудо амэстрийскай науки…

— Безупречное! — Шаттерхэнд аж покраснел.

— Ну, эта ещё прэдстаит правэрит, — дружелюбно улыбаясь, ответил Рас, не выпуская изо рта трубку.

— Никаких проверок, — отрезал Эд. — Если всё пройдёт так, как нам говорили, — он недоверчиво покосился на Энви, — то мы заберём её в Аместрис, и баста!

Рас двусмысленно усмехнулся в усы, но промолчал.

Воздух, казалось, наэлектризовался, оппоненты сверлили друг друга взглядами, но молчали. Тишина стала вязкой; солдаты, стоявшие у стены, замерли, готовые молниеносно атаковать в случае опасности. Дверь скрипнула, разбивая ставшее осязаемым безмолвие на острые осколки, и в негостеприимную тьму вошли ещё трое: двое мужчин и женщина. Все присутствовавшие тут же обратили взоры на них. За их спинами с неприятным стуком захлопнулись тяжёлые створки.

Зольф с нескрываемым любопытством окинул взглядом вульгарного вида рыжеволосую женщину и мужчину в клетчатом картузе и неприятно усмехнулся.

— Фройляйн Анна, — его голос сочился ядом. — Приветствую. Должен отметить, у вас отвратительная причёска.

Ласт удивленно покосилась на Зольфа — обычно он не позволял себе настолько грубых высказываний. Похоже, он и правда был не на шутку взволнован предстоящим, иначе с чего бы ему быть столь несдержанным?

— И вам, Исаак, доброго вечера, — Зольф преувеличенно вежливо кивнул.

Внутри Исаака что-то оборвалось. Чутье не обмануло его и на этот раз — он и правда попал в змеиное гнездо. Не к удавам — к гремучникам. Судя по тому, как пошло некрасивыми красными пятнами лицо Анны, от её прежнего ажиотажа не осталось и следа; и теперь она нахмурилась и косилась в сторону двери, а потом шумно вздохнула и сорвала с головы отвратительный парик — светлые кудри рассыпались по плечам, морковные губы стали казаться ещё безобразнее.