– ВЗРОСЛАЯ?! Напомни мне сейчас, кто здесь такой взрослый, наплевав на приказ, пошел беспечно бродить по вражеской территории и попал прямо в лапы к чертовым англичанам! Так что, Саксоночка, вот это и есть по настоящему спорный вопрос! Сказать-то, по-видимому, я могу что угодно, но послушаешь ли ты меня, хотел бы я это знать?!.. – в пылу дискуссии он сел на бедро, даже не поморщившись.
– А это уж зависит от того, что ты скажешь! И как скажешь... – я подскочила вслед за ним на колени, челюсти мои стиснулись, предчувствуя новую схватку за независимость. – И вообще-то, я – человек, Джейми, такой же как и ты! И у меня тоже есть свое мнение! Так что мы можем, конечно, обсудить твои пожелания и прийти к общему мнению.
– Это не ПОЖЕЛАНИЯ, а ПРИКАЗЫ, если б кто-то меня услышал! И к «общему мнению» это к какому такому интересно? К твоему что ли?
– А хотя бы и к моему! Чем оно хуже твоего? Потому что оно – женское?!
– А хоть бы и так! Мужчина всегда ЛУЧШЕ знает, что надо делать! – глаза Джейми нехорошо заискрились.
– С чего это?
– С ТОГО!!
Прелесть, вот и поговорили. Я перевела дыхание. Ладно, кто умнее, тот первым закончит. Не хотелось опять раздувать этот пожар. Только ведь помирились. Ни мне, ни ему совсем не было хорошо в результате. Если я буду с ним бодаться, он меня бесспорно заломает, вон какой буйволúще упрямый. Что ж, не женщина я что ли? Придумаем обходной вариант.
– Хорошо. Я уже сказала, буду тебя слушаться, Джейми, только...
– Что? – Джейми с подозрением посмотрел на меня.
– Только одно условие!
– Но...
– Никаких «но», любимый. И... лучше, я скажу тебе это прямо сейчас, чтобы между нами не было неясности!
Джейми стоял передо мной на коленях, и заметно хмурился. Вернее, мы стояли так напротив друг друга.
– Я готов выслушать тебя, Клэр.
«Надо же! Готов он, футы-гнуты-монсеньор!» Я придвинулась к нему ближе.
– Послушай меня внимательно, Джеймс Фрейзер! Если ты еще всего лишь только раз позволишь себе поднять на меня руку... – ласково прошептала я и, протянув к нему свою кисть, нежно погладила тяжелый щетинистый подбородок, потом почти невесомо прочертила пальцем дорожку по его щеке, шее, и, в заключении, уперлась жестко кончиком этого пальца в твердую грудную кость, тыча что есть силы, при этом напор моего голоса пропорционально увеличивался, превращаясь практически в остроту стального клинка, – я просто... порежу тебя на ма-а-аленькие кусочки, пока ты спишь! И... скормлю собакам. Можешь даже не сомневаться! Больше бить я себя не дам! Это ясно?
Глаза Джейми сверкнули, ноздри раздулись. Видимо, ему было, что сказать мне в ответ. Но он не стал. Вместо этого он мягко захватил всю мою кисть в свою огроменную ладонь вместе с приставленным к его груди пальцем и, поднеся к губам, тепло поцеловал его прямо в самый кончик этого пальца. Потом, не выпуская моей руки, потянулся и подхватил свой поясной ремень, валявшийся неподалеку. Со всеми его причиндалами.
1. mo duinne (гэльск.) – моя каштановолосая
ГЛАВА 7.2. КЛЯТВА (окончание)
ДЬЯВОЛ! Я НАПРУЖИНИЛА НОГИ, готовая вскочить и отбиваться что есть мочи. Но чертов шотландский варвар, заметив мой испуг, только ухмыльнулся, отпустил мою руку и выдернул из ножен на ремне свой дирк. Потом он глубоко вздохнул и, взяв кинжал за лезвие, поднял его перед собой, словно это был крест, при этом что-то проговаривая речитативом по-гэльски. Я различила некоторые слова, которые слышала в зале замка Леох во время Присяги лэрду, но Джейми тут же пересказал свою речь по-английски:
– Я клянусь на кресте Господа моего Иисуса и клянусь священным железом, которое держу в руке, что вручаю тебе свою преданность и обещаю тебе свою верность. Если я когда-либо подниму на тебя руку, Клэр, в гневе или озлоблении, да поразит меня священное железо в самое сердце.
Он поцеловал кинжал в том месте, где лезвие соединялось с рукояткой, и посмотрел прямо мне в глаза.
– Я не расточаю пустых угроз, Саксоночка, – сказал он, подняв одну бровь, – и не даю ничего не стоящих обещаний. Но учти, барышня, в следующий раз тебе придется очень долго и понятно объяснять мне, почему ты меня не послушалась.
И вложил дирк в ножны.
Минуту я сидела и смотрела, как теплые отблески огня играли в его взъерошенных волосах, потом вздохнула и протянула руку, уже мирно погладив его по пылающей скуле. Если честно, я слишком устала от ссор, размолвок и связанных с ними тоски и боли. Мне хотелось прибежища... успокоения в его сильных объятиях – я хотела быть счастливой, а не правой.