Дьявол, он не мог ошибиться... Он довольно встречал этаких особей на своем веку: в высшем свете Парижа, Лондона, а теперь и в Северной Каролине. Ну и, несомненно, в других местах тоже. В Хиллоутере была одна такая, чтоб ей там хорошо жилось на небесах[1]. И – сердце привычно стиснуло горечью сожаления – Мальва, бедная маленькая дуреха, доигралась[2]... Иисус, если эти заразы активны в своей безысходной скуке, от них всегда можно ждать беды, в чем он убеждался не раз на собственной шкуре.
– Этот молотой невоспитайн шеловек, герр Фрейзер, посфолил себе посматривать за нашим фройлян у реки, кокда они купались. Это неслыханный бесстытство! Мы пришли треповать компенсаций!
«ГОСПОДИ ИИСУСЕ! ЧТО?!»
Так он и знал, дело не чисто! Несколько секунд Джейми пялился на торжествующую в своем обличительном пафосе фрау, пока до него доходил смысл сказанного, затем в полном смятении прикрыл глаза, стараясь справиться с паникой. Кровь опять фонтаном хлынула ему в мозг вместе с невероятной беспомощностью. Так, что разом застучало в висках.
«Кровавый ад! И что теперь делать? – довольно невнятно думалось ему, пока он, медленно свирепея, пытался взять себя в окончательно ослабевшие руки, – Если я пришибу паразита прямо сейчас, ведь легче уже никому не станет?»
– Джеремая, это правда? – голос его звучал почти беззвучно, но от этого так зловеще, что у объекта его допроса волосы на затылке невольно зашевелились. От ужаса.
– Н-не-е-ет. Я не хотел... Я просто случайно.
– Ага, случайно салес в кусты, что напротиф купальня и внимательно смотреть за нашим фройлян...
Фрау Марина проделала по направлению к столу легкое танцующее дефиле, плавно покачивая крепкими бедрами, потом вдруг развернулась и, грозно нависнув над малолетним негодником, испепелила его пронзительным взглядом. А после пригвоздила окончательно, добавив съежившегося паренька в свою коллекцию жалких экземпляров под названием «особь мужская, бестолково-убогая»:
– … запустить бесстыжий рука в свой штаны и потерать срамное место!
Тут Джейми с ужасом почувствовал, как новый пожар стыда, обжигая кончики ушей, растекается по щекам и напряженной шее. Он метнул яростный взгляд на дрожащего Джема, замершего в характерной позе суслика, приговоренного к смерти в когтях налетевшего ястреба. Сам лэрд чувствовал себя не намного лучше...
– Кстати, этот сластолюпетцс быть там не отин...
Марина, прищурившись, внимательно изучала, как внук лэрда под ее ледяным взором, тысячу раз менялся в лице и его оттенках, отчего веснушки то проявлялись ярче на широкой скуластой физиономии паренька, то исчезали совсем, заливаясь краской позора. Потом она сжала его медный вихор и потянула голову вверх, чтобы поймать заплывший, мутный от ужаса и слез взгляд бедолаги.
– Он, герр Фрейзер, совершенно случайно сидел там с тругой ваш малчик. Он фместе спрятались за скала... шипталис и хихикать. Но трукой неготный малчишка удирать. Просто жалкий трус!..
– Это был Айдан? – рычание деда явственно прослушивалось сквозь напускное спокойствие.
– Я был один, честно! Там никого больше не было. Они... она спутала!
Паренек, упрямо не отводя напряженный взгляд, смотрел в глаза торжествующей фрау, заметно, с ног до головы, сотрясаясь от спазмов страха.
Джейми, наконец, как всегда с ним случалось в момент крайнего отчаяния, взял себя в руки и, выйдя из-за стола, подхватил фрау Марину за ее роскошную талию, настоятельно подпихивая даму к выходу вместе с пыхтевшей в дверях фрау Мартой.
– Так, леди, благодарю вас за столь своевременный визит и сообщение о хм-м... недостойном поведении моего непутевого внука. А теперь, дорогие фрау, не пройти ли вам на кухню и не пропустить ли стаканчик-другой… превосходнейшего эля. А то от такой жары, в горле-то, наверняка, пересохло. Чувствую по запаху, Эми там как раз колбасок нажарила. Все, как вы любите. Прошу, идите... идите... Обещаю, я разберусь и, если бездельник виноват, то понесет заслуженное наказание, не сомневайтесь.
– Заслушенный наказание в этом слушай – если вы же, конечно, помниш наши закон, милорт – пуплишный порка крапивой на опщий с’пор. И вы, наш лэрд, обязан назнашить суровый наказание за это… это… прелюпотияний.
Фрау Марина обернулась в дверях и плотоядно окинула взором крепкую, хотя еще подростково-нескладную фигурку Джема. Переминаясь с ноги на ногу, тот обхватил себя руками за плечи и, жалобно вздрагивая, шмыгал раскисшим носом, пытаясь совладать с этим новым, свалившимся на него потрясением.