Джем шмыгнул носом и снова кивнул. Глаза его окончательно потухли.
– А это очень плохо, когда народ не верит своему лидеру – может начаться полная неразбериха, Джем. И в головах и... в их жизнях. Сейчас очень тяжелый период – война недавно закончилась, многие земли заброшены, дома разрушены. Нам предстоит немало сделать, чтобы все вокруг наладилась, и мы здесь не погибли от голода и холода следующей зимой. В такие суровые времена просто жизненно важно, чтобы во главе всего этого стоял сильный человек. Честный и уважаемый. Которому бы люди верили полностью и пошли бы за ним, когда нужно будет делать что-то для выживания. Если они не будут беспрекословно подчиняться, то настанет хаос и многие могут легко погибнуть. Очень многие. Ты понял меня, внук?
– Этот человек – ты, деда? – сипло прошептал Джем, бросив косой взгляд на большого хмурого человека рядом.
– Я. Иногда ноша слишком тяжела, парень. Но ее приходится нести, потому что больше некому.
Джем поежился и всхлипнул.
– Я подвел вас с папой... П-прости меня. Ведь папа мне говорил... – он опять тихо зарыдал.
– Говорил? Что говорил?
– Чтобы я не делал так на людях. Чтобы я прятался. Я не подумал... Мне ужасно.. сты-ы-ыдно... – он остервенело утер мокрое лицо локтем.
Джейми кивнул.
– Полагаю, в следующий раз ты подумаешь десять раз, прежде чем сотворить подобное. Может быть там, в будущем мире, это не считается чем-то... таким уж постыдным, но здесь люди слишком... тяжело живут и поэтому бояться всего, Джем. А страх он порождает порой... ужасную жестокость. Ты же видел... мою спину?
– Да, видел. Англичане пороли тебя, – Джем заметно содрогнулся, – плетьми?
– Так и было. Меня пороли много раз, и, как видишь, я стал только сильнее от этого. Все можно пережить... поверь мне. Не это самое страшное.
– А что же страшнее?
– Страшнее и... больнее всего, когда теряешь близких, мальчик мой, – Джейми уставился в одну точку и глаза его расширились, будто он узрел вселенскую тьму, – и когда думаешь, что навсегда.
Несколько секунд он смотрел в ведомое только ему одному пространство, потом вдруг тряхнул головой, будто очнувшись.
– Послушай, теперь ты в курсе, как обстоят дела, парень. И если ты сейчас скажешь мне, что ты не готов, я не дам ход этому делу, обещаю.
«Чего бы мне это не стоило», – подумал он.
– Ты понял меня, Джем? – он внимательно рассматривал пчелу, ползающую по цветку прямо перед ними на клумбе, заботливо взлелеянной Брианной. – Ну, что скажешь?
«Брось... Сможет ли парень, которому лишь недавно исполнилось четырнадцать, оценить все последствия и принять на свои плечи такую… ответственность? Для этого, наверное, надо обладать духом лэрда, – подумалось ему. – А он еще ребенок, по большому счету. И он боится. Вряд ли он готов...»
Так или иначе... вся ответственность все равно на нем, Джеймсе Фрейзере. Ну что ж...
Он не представлял себе, что будет делать, если Джем скажет «нет». Это будет проблемой с огромными последствиями. Но он чувствовал, что надо дать парню право выбора. Только не это омерзительное чувство безысходности, которое он сам много раз переживал... Он тоскливо сморщился.
ТОЛЬКО НЕ ОНО.
Хотя... надо отдать справедливость – он усмехнулся, и тепло от этого воспоминания разлилось по телу – отец иногда предлагал ему выбор – ха! – между поркой и ужином. Эта дилемма всегда решалась легко – отказаться от ужина Джейми Фрейзер не был готов никогда.
Один раз им с Йеном даже пришлось, в качестве наказания, сверху до низу вылизать огромную башню Лаллиброх. Он вспомнил, как они с другом несколько проклятых дней вкалывали от зари до зари и чуть не поубивали друг друга в ходе отбывания сей трудовой повинности. Джейми шумно потянул носом воздух. Уж лучше бы выпорол до костей, честное слово...
А тогда... с лордом Джоном... в Ардсмуре[1]. Он прикрыл глаза. Выбор, несомненно, у него был. Хотя, конечно, он не мог поступить по-другому – как предводитель, он отвечал за тех, кто возлагал на него надежды. Но это было, черт возьми, все равно его решение.
Мозг, как всегда, услужливо подсунул ему давние события с Рендоллом – то, что им так тщательно задвигалось в самые дальние уголки памяти – и он замер в обжигающем ступоре, с каким-то мрачным удовольствием ощущая кровь, засочившуюся из всех щелей дрогнувшего сердца – вот так штука, выходит, до сих пор не зажившего...
Эх, да чтоб тебя!.. Джейми сжал зубы так, что казалось, они просто сейчас раскрошатся. Хотя, бесспорно, надо отдать должное этому больному ублюдку с его изощренными фантазиями... но в данном вопросе грех было на него обижаться – Джейми всегда было дано выбирать. Он усмехнулся горько.