– Ну-ну, надеюсь. Впрочем... – Роджер ласково усмехнулся, – зарекалась коза не ходить в огород...
– Ну, па-а... я, правда, все понял уже.
– Ладно, ладно... верю, малыш, – прошептал Роджер, и Джем, устраиваясь поудобнее, закинул на отца конечности, прижавшись к нему покрепче, – Так вот, хотя Бог точно знает, как будет для нас лучше, но Он ведь тоже дал нам право выбирать. И, если уж мы сделали выбор, нам придется самим иметь дело с последствиями и ответить за них. И если нам что-то не нравится, тогда мы уже никого, Джем, не можем винить в этом. Ведь выбор был наш, да? Мы можем только понять, что так не надо было делать. Это и будет твоим раскаянием, сынок и твоим личным опытом. Ведь в следующий раз ты уже будешь понимать, как тебе нужно поступить, чтобы сделать выбор получше. Изменить что-то. И, в конце-концов, тогда ты пойдешь самым верным путем. Вот так все и происходит, мальчик мой.
– И как же понять, па, что, я всегда выбираю этот, самый правильный путь?
– Полагаю, нужно для начала понять, куда ты хочешь прийти в конце-концов, потом думать, смотреть по сторонам и прислушиваться к своему сердцу, в котором есть часть божья... Это называется поступать по совести, дорогой. Хотя это и нелегко, да. Каждый твой поступок, даже самый маленький, он имеет последствия. Так ты идешь по жизни, все время выбирая, раз за разом и, если что-то не так, то пытаешься исправить свой неверный выбор, если это еще возможно, конечно.
– Это, и правда… трудно.
– Да, трудно, но Бог добр к нам и, обычно, дает шанс все поправить и… не один. У Него, конечно, свои методы, чтобы показать нам, где именно пролегает наш самый лучший путь... Иногда, кажется, что эти методы хм-м... слишком-слишком жестоки, да, и идти туда бывает так… тяжело. Но надо открыть свое сердце, довериться и смело идти, куда Он показывает, и тогда ты попадешь туда, куда тебе нужно, хотя это и не очевидно на первый взгляд.
– Как это?
– Ну, например, когда-то давным-давно англичане так ужасно обошлись с твоим дедом. Они поступили с ним несправедливо. Кажется, что это большое зло, то, что с ним случилось... Но на самом деле, если бы этого не произошло, то он никогда бы не встретил Клэр, твою бабушку. А я бы никогда не встретил твою мать, потому что ее бы не было. А ты и Мэнди, хмм... никогда бы не родились. Вот так задумал Бог. Но мы его замыслы можем понять только сейчас, из будущего.
Он сам потерял свой голос, когда его повесили. На тот момент это казалось страшной катастрофой, но сейчас Роджер склонен был рассматривать это событие, скорее, как обряд инициации. Запоздалой, да. И, поэтому, жестокой. Но, в конечном итоге, он перешел на другой уровень, если это можно так назвать.
Он с удивлением смотрел на того наивного тридцатилетнего мальчика, каким он был {тогда}, и понимал, что Бог готовил его. Ему нужно было срочно взрослеть, чтобы выдержать то, что произошло дальше.
– Если бы деда не... били плетьми, то мы бы не родились? – Джем был так крайне ошарашен этим поворотом, что, даже, позабыв про свои беды, снова оторвал голову от плеча отца и во все глаза смотрел на него в темноте.
– Ну, выходит, что так. Видишь, вовсе не обязательно то, что случается с нами плохого, на первый взгляд, оказывается так уж и плохо. И мы узнаем все замыслы Бога только потом... ну... когда-нибудь. Это нужно понимать, Джемми, и не нужно бояться и... обижать Его... своим недоверием. Все, что с нами происходит, это нам для чего-то нужно.
– То, что со мной случилось сегодня, это мне нужно? Зачем па-ап? – Джем озадаченно сопел в темноте.
– Я не знаю. Правда. Это знает только Он. А нам надо довериться, что так будет лучше для нас и идти спокойно. Как пошел Иисус, когда во всем положился на Отца своего. Спокойно. Это и есть настоящая Вера, сынок. Так что сейчас давай не будем страшиться, малыш, – Роджер притянул к себе Джема и обнял его крепко, пытаясь сам верить в то, что говорил, – вдруг все еще будет хорошо, а мы с тобой уже устанем от страха... Ведь Бог обещал защищать нас вообще-то. Всегда. Так что не слишком-то это правильно – переживать заранее... – уже не столько для Джема, сколько для себя, успокаивающе шептал он.
Теплый, мягко вибрирующий голос отца обволакивал его измотанное сознание, и Джем, наконец, почувствовал покой.
– ... и еще Он все время пытается до тебя достучаться. Очень пытается... Учит тебя. Как и отец, который сильно тебя любит и наказывает только для того, чтобы ты не сбивался с лучшей для тебя дороги. Хоть ему это и нелегко, поверь...
– А как Бог поймет, что я все понял и сожалею? – Джем усиленно пилигал сонными глазами, а из-за расплющенной подушкой щеки его слова звучали не слишком внятно.