– Ну... как сильный человек прощает слабости другим людям, так и Он прощает нам. И ты попроси прощения, сынок, искренне скажи Ему, что раскаиваешься, Он обязательно увидит, что у тебя не было злого умысла, что ты по-настоящему сожалеешь, и простит тебя. И обязательно даст тебе шанс все исправить. Вспомни, как я тебя учил... давай вместе.
Роджер крепче прижал к себе сына и зашептал в его теплую, чуть влажную макушку, еще больше согревая ее своим дыханием.
– Помилуй меня, Боже, по великой милости Твоей, и по множеству щедрот Твоих изгладь беззакония мои... Многократно омой меня от беззакония моего, и от греха моего очисти меня... ибо беззакония мои я сознаю, и грех мой всегда предо мною... (Пс 50:3-5)
– ... не отвергни меня... от лица Твоего... – беззвучно шептал Джем непослушными губами, временами теряя связь с реальностью из-за того, что проваливался в сон.
Роджер до конца произнес покаянную молитву над спящим сыном, чувствуя, как и на него самого нисходит умиротворение. Потом, услышав, наконец, ровное посапывание, ласково поцеловал ребенка в спутавшиеся на лбу пряди и стал потихоньку, стараясь не дышать, вытягивать затекшую руку из-под потяжелевшего тела парнишки. Но, когда Роджер пошевелился, Джем опять сонно встрепенулся, вцепившись в рукав отца.
– Папа, папочка... не уходи, пожалуйста, мне страшно... – заплетающимся языком пробурчал он, так до конца и не просыпаясь.
С некоторой грустью Роджер понял, что его поздний ужин отменяется и, смирившись с неизбежным, расслабился и закрыл глаза. Ладонь его успокоительно легла на теплую спину сына, ощущая доверчивое биение родного сердца.
– Да, да, Джем, конечно, я здесь, я с тобой, спи, балбесина ты мой. Все будет хорошо, – прошептал он, погружаясь в зыбкую пелену сна.
Хотя сам он был в этом не настолько уверен.
ГЛАВА 9.1. СОБРАНИЕ (начало)
***
Причинно-следственные связи – событий пестрых череда. Не избежать коварной вязи их пут, влекущих в никуда. И, снежным комом нарастая при каждом слове или шаге, Они нам все припоминают, а мы молим их о пощаде... Автор неизвестен
Ничего не поделаешь – то мы предаемся любви, то любовь предает нас. Фредерик Бегбедер
БЛИЖЕ К ПОЛУДНЮ НАШ НЕБОЛЬШОЙ отряд выдвинулся в поселок у подножья Риджа, к месту предстоящей экзекуции. Джейми с Роджером уверенной поступью шли впереди, одетые, несмотря на порядком припекавшее солнце, в свои прилично-выходные одежды – чистые рубахи и кожаные жилеты.
Мы с Бобби молча тащились следом, и я могла наблюдать, как видавшие виды килты в такт широкому шагу шотландцев, размеренно колыхались позади, словно плащи средневековых рыцарей.
Как ни странно, это придавало мне некое подобие спокойствия, хотя в голове моей зияла пустота: думать о чем бы то ни было не получалось. Потому что основную мысль: «Как там наши мальчишки?», я усиленно отгоняла от себя, ведь именно она ввергала меня в тягучую пучину паники.
Хирам забрал их ранним утром, и я вдруг доподлинно осознала всю глубину самоотверженного подвига Пресвятой Девы Марии, когда она сознательно отдала своего Сына на растерзание разъяренной толпе. «Боже, Боже, Ты ведь не допустишь, чтобы случилось что-то ужасное!» – в отчаянии подумала я и ощутила, как ноги перестали меня держать, а пальцы мерзко дрожат.
Мы, взрослые, старались сохранять видимость спокойствия и не прикасаться лишний раз к нашим паренькам с нежностями, чтобы они не потеряли тех остатков силы духа, который еще теплился в их потерянных глазах.
Только мужчины позволили себе подойти и, коротко сжав крепенькие мальчишеские плечи, приказали держаться. Потом приговоренные понуро ушли вслед за Кромби, кинув напоследок в нашу сторону прощальные взгляды, от которых кровь моя вмиг застыла в жилах. Я закрыла глаза и вцепилась в Джейми:
– Все ведь будет хорошо, правда?
И знала, что у него нет на это ответа. Я разобрала, как посеревшие губы его тихо шепчут: «Под Твою защиту прибегаем, Святая Богородица.. Не презри молений наших в скорбях наших, но от всех опасностей избавляй нас всегда..»
Потом он мягко похлопал меня по руке:
– Думаю, не будем умирать заранее, Саксоночка. Ты же сама говорила...
Что ж, я говорила. Но говорить и делать – разные вещи...
И теперь мы шли на проклятое место заклания, где, наконец, всё так или иначе должно свершиться. Что в нашей тягостной ситуации ожидания стало даже каким-то облегчением.
Бобби был бледен и уныл – видимо, не спал большую часть ночи, как и все мы. Впрочем, никто из нас не веселился: все пребывали в состоянии сосредоточенной угрюмости.
Брианна с Эми остались дома с младшими детьми. Во-первых, мы не хотели подвергать малышей созерцанию предстоящего зрелища. А, во-вторых, взведенная до крайней степени Брианна заявила, что если она туда пойдет, то скандал выйдет похуже, и вряд ли это улучшит и без того напряженную обстановку. И Джейми благоразумно согласился, чтобы она осталась.