– Ага, дед, хорошо тебе говорить!.. Плеткой тебя били, хотя может и больно, но это не так позорно, а то, как детей малолетних – крапи-и-ивой... да еще при... все-е-х.
Джем горестно всхлипнул и потупился. Мы смутно догадывались, ЧЬЕ присутствие его больше всего удручало.
– Так это ты так расстроился, что не получил плетей, мальчик мой? – дед хмыкнул, и брови его насмешливо заиграли. – Ну что ж, еще не поздно, давай вернемся.
– Не-ет, ну просто... ты сказал... настоящих мужчин! А их не лупят по голой заднице, вообще-то! – зло бросил он.
– Хм-м... здесь не думаю, что ты прав, приятель, – Джейми весело взглянул на меня и поджал губы. – Еще как лупят. Представь... Мне было шестнадцать лет, Джем, целых шестнадцать! О, да! Я уже пару лет как чувствовал себя мужчиной – настоящим, конечно же, черт меня раздери! – а меня перекинули через колено, намотали мой килт на такой вот огроменный кулак, – Джейми показал, какой кулак был у Энгуса, увеличив свой еще вполовину, – и отметелили ремнем, как жалкого кутенка. Со всего маху, могу тебя уверить. И все это на общем Собрании клана.
– О! Ого! – У Джема глаза расширились от удивления. – Да неправда, ты специально сочиняешь!
– Да, знаешь, я бы тоже не поверил, если бы не болтался на этих самых коленях, пока мне методично расписывали мой мужественно виляющий зад. Во все цвета радуги. А я в это время мысленно вспоминал всех чертей и Апостолов на свете.
– И за что же это, деда?
– Ну как тебе сказать... Если вкратце, то за мой длинный и наглый язык. Решили мне его так укоротить.
– И что? Помогло? – весьма заинтересовался Роджер.
– Ну, на тот момент – несомненно. Через задницу ума вломить, скажу я вам, получается весьма доходчиво. Так что, рекомендую взять на вооружение, – он опять заговорщицки подмигнул зятю, как всегда, обоими глазами.
Джем опасливо насупился, полагая, что речь идет о нем. Потом все же не выдержал:
– И как? Больно было?
– Ну, не столько больно – хотя, да, еще как больно! – сколько чертовски стыдно. Чуть не помер тогда со стыда. И все девицы клана, заметь, от мало до велика на это пялились, – ноздри его затрепетали, когда он опять бросил быстрый, с прищуром, взгляд в мою сторону. – Но ничего, как видите, пережил. И, кстати, усвоил тогда одну маленькую идею...
– Какую же, дед? – Джем и Айдан явственно приободрились и зашагали веселей.
– В какую бы позу тебя не поставили, нужно пытаться стоять красиво. Так что давайте выше нос, парни! Не сдавайтесь!
Я видела с благодарностью, как Джейми проделал с ребятами то же самое, что со мной, много лет назад, по дороге на Баргреннан. Рассказав про свой позор, как про нечто забавное и проходящее, он как бы разделил с парнишками их унижение и, таким образом, весьма виртуозно сгладил острые переживания наших горемык.
– Ну, а ты, Мак? Хотя, тебя, похоже, вообще никогда не пороли, – коварно подначил тесть. – Тем более что прилюдно.
– Ну, чего это! – даже как-то обиженно проговорил Роджер. – Один раз, помню, было дело... Как раз в позу меня поставили очень даже нелицеприятную. Не знаю, насколько уж у меня красиво вышло в ней стоять, – он усмехнулся, – но, право, я старался.
– Да? – Джем пораженно уставился на отца. – Ты про это ничего не рассказывал, па.
– Ну, знаешь, мальчик мой, как-то не слишком педагогично рассказывать про грехи своей молодости... да, – Роджер смущенно почесал нос. – Ну... раз вы теперь члены нашего МУЖСКОГО клуба, тогда ладно... Поведаю вам сей, столь прискорбный эпизод.
Джем подошел к отцу и уцепился за его рукав, а Айдан пристроился рядом, готовые внимать животрепещущей истории. Роджер посмотрел на меня немного сконфуженно и чуть пожал плечами: дескать «извини за неловкие подробности, но, сама видишь, приходится...»
– В общем, парни, когда я там учился, в нашей инвернесской школе были довольно-таки суровые порядки.
– Ох, ты.. надо же! Ничего за две... кхм-м...– Джейми вдруг осекся и опасливо глянул в сторону Бобби, понимая, что в запале чуть было не проговорился о вековой разнице во времени, – за столько лет не поменялось?
– Ну... наказывали нас, в основном, ремнем по рукам. По заднице крайне редко. А уж публично тем более. Больше – в кабинете директора.
Джейми при этих словах удивленно раскрыл глаза и посмотрел на свою левую руку, по которой, насколько я была в курсе, ему частенько в школе и доставалось. Ремнем. За то, что он был левшой и, при том, до крайней степени упрямым.
– Нет, серьезно? Тоузы у вас до сих пор что ли в ходу?
– Ну, как-то да. Конечно, били нас, скорее, символически. Так... пару-тройку ударов за раз, ну максимум – шесть. Хотя, впрочем, довольно-таки болезненно выходило. По рукам почему-то особенно больно... Такое дерьмо, – Роджер вдруг размял свои пальцы и скривился. – Кисть потом до-олго ноет, даже ручку взять невозможно. Но это, кстати, еще от учителя сильно зависело.