– Что?! – Джем пораженно посмотрел вслед сбежавшему приятелю, потом перевел округлившиеся глаза на деда. – И я тоже могу уйти?
– Нет, ты не можешь!
– Почему?! Так не честно! – возмущению Джема не было предела: губы паренька обиженно выпятились, насупленный взгляд метал сердитые молнии из-под спутанных прядей.
– НЕ ЧЕСТНО?! – в свою очередь, раскрыл в изумлении Джейми глаза, – НЕ ЧЕСТНО?! – его потемневшее от солнца лицо вмиг стало пунцовым, а брови слились у переносицы в грозный изгиб. – Это кто мне здесь смеет толковать о какой-то честности?! Шалопай, из-за которого мы с твоим отцом чуть вчера в штаны не наделали? И краснели до самых чертовых кончиков волос перед всеми людьми Риджа! Да ты понимаешь хоть, КАК ты нас подставил, Джеремая Маккензи?!
Моментально сбавив обороты, Джем смотрел на рассвирепевшего деда испуганно.
– Я же случайно, дед... Я не знал... Я не подумал просто...
Джем уже пожалел, что раскрыл рот: рассерженный дед – не самый приятный на свете собеседник.
– Не подумал он! Да когда ты начнешь уже думать, Джеремая? Вроде, на вид вполне себе здоровый парень. А мозги так и не выросли. Видимо, всё в тело пошло!.. Да? – Джейми прищурился, и у виновного возникло явственное ощущение, что его сейчас испепелят на месте пронзительные синие глаза, ставшие вдруг почти черными. – Вернее, мне представляется, в один такой чертов орган, который думать совсем не обязан, хотя и пытается тут нагло всем заправлять! Так, что ли?
– Н-нет… дед, я буду думать, сказал же! Честно!.. Просто... может же человек ошибаться!
– Может! – Фрейзер рыкнул так, что все в амуничнике подскочили. – Но когда этот человек ошибается, он должен понимать, что придется заплатить!
– Да меня же наказали вчера! Почему этого мало?! Думаете мне не больно было? – голос парнишки дрожал близкими слезами. – А еще родня называется!..
– Вот именно! Родня! Понимаешь ли ты, мой разлюбезный внук, что самое ценное в жизни человека – это его род? И дети его! По тому, каким растешь ты, люди будут судить о твоем отце и... обо мне. Достойные ли мы люди, – Джейми подошел к набычившемуся внуку и крепко стиснул его плечо. – И чтобы мы не сделали в жизни помимо этого, как бы не старались, если потомство наше растет мерзавцами, то, значит, и мы недалеко ушли! Уразумей это, Джем, в конце-то концов: ТЫ – НАШЕ ЛИЦО! И должен помнить об этом каждую свою чертову секунду, если не хочешь, чтобы твоя родня навеки потонула в позоре!
– Ладно, деда... Чего ты?.. Я все понял уже. Буду помнить! Обещаю! Я же просто...
– Нет, парень, не просто! Ты поступил безответственно! Так что, будь добр, спускай штаны – и на лавку! Живо! Там и подумаешь как следует… и поймешь всё, и, надеюсь, хорошенько запомнишь!
– Да ладно... Ладно! Иду я уже! Не кричи только.
– Вот и давай, двигай плавниками.
Джейми, слегка поостыв от забавной покорности внука, глянул на сосредоточенного на своих мыслях Роджера, потом, сдерживая усмешку, подошел к мальчишке, с тяжким вздохом великомученика растянувшемуся на скамье. Хм-м... надо же вырос как! Оглянуться не успеешь...
– И, заметь, наказание сейчас ты получишь не за рукоблудие свое. Мне наплевать, на самом-то деле. Это твоя личная забота, как ты там играешься со своим приятелем, парень. А за свое разгильдяйство, которое может стать причиной многих бед. И не только для тебя! Поэтому иногда и головой думать надо, где, как и что можно делать, а где – нельзя. Понял меня?
– Да, дед.
– Ну, вот и поразмысли над этим основательно, внук, пока будешь получать свою порку.
– Да, ладно, осознал я уже, говорю, и раскаиваюсь! Начинай, давай, хватит ребенка мучить!..
Джейми, приподняв брови, одобрительно усмехнулся нахальству внука: «От паразит упрямый!»
– Готов, что ли? Ну, терпи тогда.
И он занес руку с карательным инструментом. Розги невозмутимо свистнули, и Джем, схватившись за пострадавшее место, невольно взвизгнул от нежданной боли:
– ООО! АЙ! МАМОЧКИ!
Глаза мальчишки широко распахнулись, словно у испуганного совенка. Все-таки розги, будто хищной птичьей лапой, впились чересчур остро: охлестнули, будто кипятком, почти весь узкий зад бедолаги.
– ИИСУС! ДЕДА! ЧЕРТ! Как же БО-ОЛЬНА-А!.. – заныл он в панике.
– Больно? Хмм… Это ж хорошо! Не думаю, что наказание должно быть кому-то приятно! Давай-ка, парень, руки убирай, а то хлестану по ним – тебе точно не понравится. А чертыхаться будешь, еще добавлю. Черт тут не при чем, знаешь. Как и Иисус.
Паренек нехотя отлепил ладони от налившихся полосками ягодиц и снова замер, впившись пальцами в скамейку. Тело его слегка подрагивало от напряженного ожидания. Джейми снова мельком взглянул на Роджера: тот заметно нервничал и отводил хмурый взгляд. Фрейзер видел, как на лбу зятя расстроено пульсирует жилка.