Кровь увеличивает температуру, циркулируя по венам и артериям. Слишком быстро. Опасно быстро. Мысли путаются, сцепляются хвостами, под их весом сминаются логически-следственные цепочки и поведенческие алгоритмы.
Хитин встопорщивается на грудной клетке, образуя относительное подобие молочных желез самок Homo Sapiens с набухающими сосками. Сладостная дрожь проходится вдоль всего "человеческого" позвоночника, приподнимая защитные пластины "чешуи", плавно переходя в паучью часть.
Она чувствует, как у Карателя подскакивает общий показатель тестостерона.
Он просто запрыгивает на нее. Обвивается ногами вокруг талии, скрежеща "шпорами" по пояснице вплоть до брызнувшего кровью и сукровицей мяса. Этот звук и это ощущение начисто срывают башню новорожденной Матери. Его левая длань вцепляется ей в череп, а когти правой проходят между лопаток. Его пальцы приятно щекочут ей сердце и мозг. А ее сжимаются на уже его сердцах.
Больше нет ничего.
Они валятся на толстую, шевелящуюся подстилку из свежей биомассы. Несколько центнеров трепещущей и до предела возбужденной плоти, заключившей нечестивый союз во славу Темных богов. Это меньше всего походило на половой акт, присущий млекопитающим, насекомым, птицам, растениям, грибам или иным другим существам. Скорее, попытка двух простейших беспозвоночных пожрать друг друга, дабы возвыситься над телом павшего.
Очертания физической оболочки Хима дробятся, смазываются — он буквально плавится, растекаясь лужей буро-алого месива, окутывающего Мать липким слоем киселя, забивающегося в малейшие щели ее корпуса и черепной коробки. Ночная Охотница вибрирует, с адской скоростью переставая быть чем-то… просто быть чем-то. Их атомы сращиваются в единое целое. В нечто шарообразное, бесформенный шлепок фарша, катающийся по полу. Они визжат, вопят, кричат, орут, воют и пищат. Издают истинную симфонию безумия каждой клеточкой сплетенных двойным морским узлом тел — каждая пора вскипающих шкур выблевывает из себя куски генокода вместе с разрывающим барабанные перепонки ором. Отращиваются и умерщвляются звездные плеяды органов, что пожирают сами себя и воспроизводятся вновь.
Наверное, это можно было бы посчитать чем-то романтичным. С особо извращенной точки зрения, конечно же.
В их слиянии не было и намека на лицемерие, ложь или еще какое-то дерьмо, присущее разумным создания. Чистая страсть. Концентрированная похоть и низменная любовь, лишенная шелухи мыслей и воспоминаний, они растворяются в моменте, в друг друге, полностью и без оглядки. Кости с чавкающим хрустом дробятся до состояния мелкой крошки, почти что пудры, входящей в резонанс с аналогичной ересью с противоположной стороны. Мышечные волокна переплетаются вместе со слизнями внутренностей, дабы в какой-то момент вспухнуть гнойным нарывом раздутого пузыря.
Хлопок взрыва.
Стены и потолок забрызгивает однородной кашицей. Больше нет чего-то отдельного. Хим и Мать — одно и тоже. Кровавые ошметки встают на дыбы, бурля и пенясь каскадами биохимических реакций, вцепившихся друг другу в метафизические глотки, проедая холодный бетон и выжигая кислород, высасывая питательные вещества из агонизирующего Мха Плоти, корчащегося в лютейшем бэд-трипе под неистовый хэви-метал рейв неподдающегося осмыслению хаоса реальностей, теряющих иллюзорность существования.
Они медленно, до ужаса медленно, чуть ли не покадрово, соединяются воедино. Вызывающими непроизвольные рвотные позывы каплями ртути стекают со всех поверхностей. Малые капельки соединяются в средние, средние переходят в большие, а большие уже образуют разрозненные фрагменты их намертво сросшихся тел. Первыми появляются скелеты, деформировавшиеся и оплавившиеся кости из трещин в которых сочится густая бесцветная жижа, затвердевающая на половине пути. Она чернеет. Слой за слоем образуются мышцы, нервные окончания и потроха, чуть позже заворачиваемые в лаваш кожи и брони.
Последнее слово эволюционного процесса.
Никаких перевалочных, контрольно-пропускных пунктов в виде сперматозоидов и яйцеклеток — прямое слияние завивающихся цепочек дезоксирибонуклеиновой кислоты с частичной заменой, копированием, воспроизведением клеток, гормонов, хромосом и генов. А вместе с тем происходил симбиоз двух разумов — каждая отдельно взятая мысль стала общей. Он знал и чувствовал то же что и она. Она чувствовала и переживала то же, что и он. На краткие секунды они перешагнули предельную планку своих текущих физических вместилищ, краем глаза заглянув за пределы Жизни и Смерти, Хаоса и Порядка, Добра и Зла, где Великая Четверка рубилась в покер, определяя дальнейшие этапы их навечно сплетенных судеб. Да еще и их текущий саунд заценили.