- Я знаю, родной, знаю, – целуя его в плечо, проговорила девушка, – Ты самый лучший мужчина, о котором можно мечтать.
- Но? – поднимая на нее взгляд, спросил капитан, – У тебя же всегда есть «но».
- Я смогу покинуть Союз только официально, – устало вздыхая, сказала Ася и снова откинулась на спинку кресла, – Либо с собственным дипломатическим паспортом, либо женой дипломата.
- Чего ты боишься? – вглядываясь в ее лицо, горячо прошептал литовец, – Они не найдут тебя. У меня все продумано! Мои родственники нам помогут.
- Модестас, очнись! Ты забыл, кто мой отец? – недоуменно глядя на него, проговорила девушка.
- Тем более! За ним вся армия, неужели он не сможет защитить свою родную дочь? Ты поговоришь с ним, он все поймет! – продолжал настаивать капитан.
- Да, в том-то и дело! Ты подумал, что будет с ним, со всей семьей, если я сбегу? – не замечая, как начинает повышать голос, воскликнула Ася, – Дочь члена Политбюро – изменница, диссидентка, предатель родины! Лакомый кусочек для Андропова, не так ли?
- Тише, тише, – касаясь ее руки, прошептал Модестас, – Ты не можешь всю жизнь жить с оглядкой на семью. Он взрослый мужчина, министр обороны огромной страны. Он справится. Ты не должна жертвовать собой ради его благополучия, жить его интересами.
- Модя, ты не понимаешь одного, – тихо проговорила Ася, глядя на него сухими холодными глазами, – С таких должностей не уходят на пенсию. Только к Кремлевской стене.
Капитан снова отвернулся к иллюминатору и тяжело вздохнул.
- Я об этом не подумал, – тихо проговорил он, – Просто на мгновение поддался искушению. Показалось возможным…
- Белов знает? – попыталась сменить тему девушка.
- Нет еще, пока только ты, – ответил Модестас.
- Ты можешь на меня рассчитывать, – накрывая ладонь его руку, сказала Ася, – Если нужна какая-то помощь, я всегда рядом.
- Ты уже помогла, – с улыбкой обернулся на нее Модестас и сжал ее руку своей, – Когда в Эссене разбила аппаратуру тому комитетчику.
- Зато теперь ты знаешь, к кому обратиться, если нужно что-то крушить и ломать, – улыбнулась в ответ девушка.
Олимпийская деревня встретила советских спортсменов атмосферой настоящего праздника. Из каждого динамика гремела задорная музыка, ежесекундно щелкали затворы фотоаппаратов, толпы болельщиков приветствовали прибывших за рекордами атлетов восторженными аплодисментами.
По части организации у немцев было чему поучиться. Каждую группу у автобуса встречали волонтеры в национальных костюмах и провожали к жилым корпусам, которые были специально построены к этому грандиозному событию. Никакой суматохи, толчеи или неразберихи, все четко и по плану. Всех членов сборной расселили по два человека в комнате, исключения не сделали даже для чиновников и тренеров. Так как Ася была единственной девушкой в своей команде, то ей в соседки досталась сотрудница медицинской бригады сборной по легкой атлетике, молчаливая девушка по имени Катя. Асю это соседство не слишком тяготило, к тому же она довольно быстро уяснила, что Олимпийская деревня – это не отель, и двадцатью марками тут дело не решишь.
После того, как всем выдали ключи от номеров, Гаранжин объявил два часа отдыха, после чего команда должна была провести свою первую ознакомительную тренировку на площадке. Это была в большей степени разминка, но имела большое значение для спортсменов, позволяя не выпадать на целый день из режима, а также скорее опробовать незнакомый паркет и кольца, чтобы тренер мог грамотно спланировать тренировки на всю подготовительную неделю. Ася, обычно не присутствующая на тренировках, в этот раз должна была сопровождать команду, чтобы внести их в общий график занятий, договориться с персоналом и заняться прочими организационными вопросами.
Воспользовавшись двумя часами свободного времени, Ася решила отвести Модестаса в Дом журналистов, познакомиться с корреспондентами и другими полезными и интересными людьми. Теперь, когда она знала, что он собирается остаться в Германии, весь ее план по повышению его популярности, составленный на голом энтузиазме и интуиции, приобрел новое стратегическое значение для его будущего. Девушка увидела своей целью сделать все, чтобы немецкие клубы дрались за ее капитана, чтобы у него появилась возможность выбора. Воодушевленная этой идеей, Ася наскоро привела себя в порядок после полета, переоделась и отправилась за литовцем в их с Беловым номер на втором этаже.
Девушка постучала в дверь комнаты и, не дожидаясь ответа, открыла ее.
- Модя? – громко позвала она и вошла внутрь.
В помещении было тихо, только слышно было, как капает в ванной вода из плохо закрытого крана. Ася прошла сквозь темную прихожую вглубь комнаты и остановилась, дойдя до окна. Номер был точно такой же, как у них с Катей, – просторный, светлый, с новой мебелью и еще не выветрившимся до конца запахом свежей штукатурки. Недовольно поджав губы, девушка развернулась и уже собралась бежать на поиски Модестаса в общие комнаты здания, как дверь ванной открылась, и в прихожую вышел Сергей.
На нем было только белое махровое полотенце, обернутое вокруг бедер, а на коже были заметны капельки воды. Он молча прошел в комнату и остановился на пороге, не сводя с нее взгляда внимательных серо-голубых глаз.
Ася перестала дышать. Она старалась не смотреть на него, но взгляд не слушался, настойчиво цепляясь за его фигуру, куда бы она ни пыталась его отвести.
- Я… Модю ищу, – срывающимся голосом просипела девушка.
- Он убежал куда-то, – спокойным тоном ответил Сергей, – Посмотри в гостиной на этаже.
- Хорошо, – блуждая взглядом по комнате, ответила Ася и не двинулась с места.
Ей нужно было сейчас уйти, но она не могла пошевелиться, находясь под прицелом этого прозрачного взгляда. Он смотрел не на нее, а внутрь нее, пронизывая насквозь тонкую кожу, проникая в самые глубокие и темные уголки души, вытаскивая на свет все то, что она так старательно прятала от него и от себя. Если бы он отвел взгляд, хотя бы на секунду переключил свое внимание на что-то другое, она не упустила бы шанса сбежать. Но он продолжал смотреть, а она терять волю под его взглядом.
- Останови меня, – тихо сказал Сергей и направился к ней.
Ася смотрела, как он приближается, будто в замедленной съемке, как комната вокруг него расплывается у нее перед глазами, оставляя в фокусе лишь его одного, как пространство между ними наполняется плотным наэлектризованным воздухом, сокращаясь с каждой секундой.
Он подошел совсем близко, так что она смогла почувствовать запах его кожи, смешанный с ароматом банного мыла. Дурманящий, родной запах, заставляющий жадно всасывать воздух носом и ртом. Ей казалось, что если он до нее дотронется, то она перестанет существовать, разлетится на миллионы мельчайших частиц, навсегда растворится в атмосфере.
Ася молча смотрела на него, не в силах произнести ни звука.
Это так просто, сказать «нет». Всего три буквы, одно короткое слово.
Едва касаясь, Белов провел пальцами по ее ключице, прикрытой лишь тонкой бретелькой летнего платья, чувствуя, как все ее тело откликается мелкой дрожью на его прикосновение. Он поднялся выше, проводя рукой по ее гладкой шее, острому подбородку, нежному бархату щеки, по которой уже побежал тонкий ручеек первой слезинки. Он наклонился к ней ниже и слегка коснулся губами ее ресниц, снимая застывшие на них капли.
Ася растворилась в этом прикосновении, в его руках, в его запахе. Не было больше Аси Гречко. Не осталось ни силы, ни разума, ни мыслей, ничего, что составляло суть ее личности. Весь мир вокруг сократился до размера этой комнаты, вся ее вселенная сейчас состояла из одного человека. Ни прошлого, ни будущего, только он и его безграничная власть над ней.
Она поцеловала его сама. Обхватила руками шею и, притянув к себе, припала к его губам, нежно касаясь языка. Это было так желанно, так несбыточно, что почти больно. Зажмурив глаза, Ася целовала его так, будто пила из источника жизни, боясь расплескать драгоценные капли подаренного ей сокровища. Он отвечал ей, мягко проникая языком в ее рот, с каждым движением прижимая ее к себе все плотнее. Ася скользила руками по его спине, собирая ладонями капли воды, и чувствуя, как растет его возбуждение, упираясь ей в живот сквозь ткань полотенца.