- Остановите! Я передумал! – твердо сказал он, поднимая голову.
- Разволновался, Модестас, – спокойно сказал дядя, закладывая очередной вираж вокруг Олимпийской деревни, – Ничего, скоро приедем домой, ты отдохнешь, тетка тебе чая заварит…
- Простите меня, но я не могу… – начал было говорить капитан, но кузен прервал его на полуслове.
- Модя, что ты придумал? – с возмущением воскликнул кузен, – Все уже решено, все готово! Ты едешь с нами, это не обсуждается! Мы такую работу проделали, стольких людей на уши подняли, и вот теперь, когда все получилось…
- Стоп! – взревел капитан, не давая ему закончить, и машина остановилась.
Вбежав по лестнице корпуса СССР на четвертый этаж, в расположение баскетбольной команды, Модестас вихрем промчался по коридору, ломясь в закрытые двери номеров. Добравшись до общей гостиной, он ворвался в комнату, судорожно оглядывая собравшихся здесь спортсменов.
Вокруг маленького телевизора расположились все члены сборной, включая Гаранжина и Моисеева, пытаясь кто как уместиться в маленьком помещении. Лохматый переводчик легкоатлетической сборной Лева сидел к экрану ближе всех и вполголоса переводил собравшимся выпуск новостей.
«Почему не она переводит?» – больно ударилось в голове капитана.
Все были в сборе, отсутствовали только Ася и Сева.
– Где Ася? – почти прокричал он, лихорадочно шаря глазами по понурым лицам своих товарищей.
- Я думал она с тобой, – поднимаясь на ноги и испуганно глядя на него, проговорил комсорг.
Не дожидаясь комментариев от остальных спортсменов, Модестас с силой пнул дверной косяк и выбежал в коридор. Не задавая вопросов и не раздумывая ни секунды, Белов бросился вслед за ним.
Ася проснулась от яркого света, который резал глаза даже сквозь закрытые веки. Тело ощущалось каким-то вялым и обмякшим, а голова была как будто набита ватой. С трудом приоткрыв отяжелевшие ресницы, девушка оглядела расфокусированным взглядом просторную больничную палату.
В дальнем углу она с трудом различила фигуру мужчины, сидящего в кресле с журналом в руках, который заметив ее слабое шевеление, тут же подскочил к ее кровати.
- Ася Андреевна, – услышала она далекий голос, доносившийся до нее словно из другой комнаты, – Как вы себя чувствуете?
Ася медленным неуверенным движением дотронулась рукой до уха, будто проверяя на месте ли оно, но так и не смогла разлепить губы, чтобы ответить что-то внятное и лишь тихонько замычала. Девушка вглядывалась в отдаленно знакомое лицо мужчины, стараясь сосредоточить на нем взгляд.
- Вы в больнице святого Георгия, в Мюнхене, – четко артикулируя и делая большие паузы между словами, словно Ася была глухой и должна была прочесть по губам, проговорил мужчина, – Вы узнаете меня?
- Смутно, – не своим голосом промычала в ответ девушка.
- Старший лейтенант Песня, честь имею! – козырнул мужчина, вытянувшись в стойку.
- Ай, лейтенант, чего так орать-то? Вольно, – скривилась Ася и снова схватилась за ухо. Теперь его голос показался ей слишком резким и оглушающим, – Что со мной? Я какая-то странная.
- Это от обезболивающего, – улыбнулся Песня, – У вас что-нибудь болит?
- Нет, – вяло ответила девушка, тщательно прислушиваясь к своим ощущениям, – Тело только такое тяжелое и голова немного кружится.
- Это нормально, – продолжал приветливо улыбаться ей лейтенант, – Скоро пройдет.
Ася молча вглядывалась в его лицо, которое постепенно обретало для нее четкость очертаний. Она действительно видела его много раз, но не знала его фамилии и ни разу не разговаривала. Лейтенант был симпатичный – молодой, не больше 25 лет, невысокий, но крепкий, светловолосый, с яркими сине-голубыми глазами и доброй, чуть извиняющейся улыбкой.
- Вы потеряли сознание в толпе, – начал рапортовать Песня, не дожидаясь вопросов, – Получили несколько ударов в затылочную часть и в область поясницы. Внутренние органы и кости не пострадали, лишь несколько ссадин и синяков. Вам очень повезло, Ася Андреевна.
- Отчего же я тогда потеряла сознание? – спросила девушка, глядя на него пустым отрешенным взглядом.
- Это стандартная реакция неподготовленного организма на шок, и на эмоциональный, и на болевой, – со знанием дела ответил мужчина.
- Отлично, – хмыкнула Ася, – Говоря простым языком – я вырубилась от страха.
- Можно и так сказать. Товарищу маршалу уже доложили о том, что ваша жизнь и здоровье вне опасности, – с улыбкой продолжил лейтенант и добавил, опустив глаза, – Вы нас всех очень напугали.
- Что, не быть тебе капитаном, Песня? – усмехнулась девушка, постепенно приходя в себя. Движения все еще были заторможенными и трудными, но в голове постепенно прояснялось.
- Главное, что с вами все в порядке, – не поднимая головы, тихо проговорил лейтенант, – Если бы… Простите меня, Ася Андреевна, простите, что не уберег. Если бы полковник Родионов был здесь, он бы такого не допустил.
- Да брось ты, лейтенант, – пытаясь приподняться на ватных руках, раздраженно отозвалась Ася, – Ни в чем ты не виноват. Это я тебя подвела. Я поговорю с Евгением Дмитриевичем, как-нибудь уладим это.
- Вам не нужно об этом беспокоиться, Ася Андреевна, – краснея ушами, сдавленно проговорил Песня, – Дело уже решенное.
- Это мы еще посмотрим! Пока не было случая, чтобы полковник мне в чем-то отказал, – хмуро ответила девушка и, оглядывая палату, добавила, – Мне отцу надо позвонить. Где тут телефон?
- Он сейчас на совещании у Генерального секретаря, – отчитался лейтенант, – Товарищ маршал просил передать, что сам позвонит вам после его окончания.
- Понятно… – протянула Ася, тщетно пытаясь развернуть руку так, чтобы разглядеть ссадину на локте, – Давно я здесь?
- Со вчерашнего дня, – ответил Песня, – Вы проспали больше двадцати часов.
- И все равно какая-то сонная, – тихо отозвалась девушка, продолжая разглядывать себя.
- Это пройдет, – улыбнулся лейтенант, – Вас в коридоре целая группа поддержки дожидается. Я не пускал никого, чтобы вам дали отдохнуть спокойно.
- И кто там? – равнодушно спросила Ася, задумчиво посмотрев в окно, а потом вдруг встрепенулась и резко подалась вперед, – Подожди… Там девочка была… Маленькая, темноволосая. Что с ней?
- Кажется, я знаю, кого пригласить первыми, – еще шире заулыбался лейтенант, и воодушевленно добавил, – С девочкой все в порядке, она не пострадала. Вы совершили смелый поступок, заслонив ее собой! Если бы не вы, она наверняка погибла бы.
Ася села в кровати и внимательно посмотрела на него. В голове, словно из осколков битого стекла, складывалась мозаика мутных воспоминаний вчерашнего утра – шум толпы вокруг корпуса сборной Израиля, люди в масках, вооруженные автоматами, выстрелы, паника, черные, как ночь, глаза шкодливой девчонки, ради забавы, сбежавшей от родителей. Ася не могла точно восстановить в памяти хронологию событий. Отчетливо помнила только этот горящий озорными искорками детский взгляд и свой отупляющий, пронизывающий насквозь страх.
Лейтенант вышел за дверь и из коридора сразу послышался гомон нескольких возбужденных голосов, которые она не смогла различить. Они стихли так же внезапно, как и появились, после того как Песня, проявляя неожиданную твердость, гаркнул на них хорошо поставленным командным голосом.
Через несколько секунд он вернулся и вместе с ним на пороге показались мужчина средних лет и довольно молодая женщина с сильно заплаканным, но все же красивым лицом и прекрасными черными глазами. Они робко стояли на пороге и молча смотрели на Асю, будто боясь заговорить или подойти ближе. На вид вошедшие были похожи на мексиканцев или испанцев, и девушка, видя их смущение, подала голос первая, поздоровавшись по-английски.
Ее тихое приветствие будто сорвало какой-то защитный механизм, сдерживающий эмоции гостей. Женщина бросилась к ее кровати и, упав перед ней на колени, принялась целовать ее руку, крепка держа ее в своих. Она торопливо говорила что-то на испанском, захлебываясь слезами, но Ася не понимала ни слова, кроме «спасибо» и «Мадонна», и лишь осторожно гладила ее по голове свободной рукой, не находясь, что ответить.