Она всегда восхищалась Сергеем, его твердостью, внутренней силой, целеустремленностью. Но сейчас он стал для нее полубогом, легко и без сомнений, буквально за руку, проводя их с Модестасом, словно неразумных детей, через все моральные преграды и впитавшиеся в кожу стереотипы к долгожданной свободе. Больше не нужно было бояться кого-то обидеть, прятать свои чувства и эмоции, скрывать взгляды и прикосновения. Именно благодаря этому человеку она теперь могла отпустить себя, с каждой секундой влюбляясь все сильнее в каждого в отдельности и в обоих вместе.
Совершив очередной виток, ее сознание привычным образом впустило в себя новую реальность, расширяя границы и принимая, как благо все, что могли дать ей эти неизведанные отношения. Ася довольно быстро преодолела первоначальное смущение и, ловя свое отражение в светящихся глаза двух любимых мужчин, она впервые в жизни по-настоящему почувствовала себя женщиной – желанной, бесценной, до умопомрачения любимой. Они срослись в ее сознании еще прочнее, сохраняя при этом каждый свою неповторимую индивидуальность. Интуитивно подстраиваясь под особенности личности своих возлюбленных, девушка получала особое удовольствие от объединения их несовместимых черт. Окунаясь в горячие, страстные, несдержанные руки Модестаса, она выныривала только для того, чтобы прикоснуться к нежным и чувственным губам Сергея. Счастье рядом с ними становилось таким острым, что почти невыносимым.
Финальный матч был назначен на беспрецедентно позднее время – в полночь по немецкому времени. Организаторы в очередной раз пошли на поводу у телевизионщиков и сборной США, создавая для советских спортсменов ощутимые неудобства. Распорядок дня был оперативно перекроен под этот нестандартный старт, утренняя тренировка началась позже обычного, обед тоже был сдвинут на вторую половину дня. Несмотря на это, все спокойно занимались, никакой паники или суеты в расположении сборной СССР не наблюдалось.
Если не считать инициативной переводчицы, которая сочла своим долгом хотя бы попытаться повлиять на несправедливое по отношению к ее команде и советским болельщикам расписание турнира. Протолкавшись полдня в Оргкомитете, и основательно попрактиковавшись в немецком в спорах с местными чиновниками и клерками, Ася вернулась в корпус сборной ни с чем.
Понуро опустив голову , она вошла в комнату парней и остановилась у окна, задумчиво глядя на окна корпуса напротив.
- Не получилось? – поднимая глаза от немецкой газеты, в которой он рассматривал картинки, спросил развалившийся на кровати капитан.
- Я же говорил, это бесполезно, – поворачивая к ней голову, проговорил Сергей, сидевший на своей кровати и втиравший в колено какую-то безумно пахучую, но чудодейственную мазь.
- Я должна была попытаться, – хмуро ответила Ася, не оборачиваясь на них.
- Ась, – хватая ее за руку и притягивая к себе, ласково сказал Белов, – Все в порядке. Нам все равно, в какое время играть. Мы победим в любом случае.
- Правда? – с надеждой в голосе спросила она, усаживаясь к нему на колени, будто от его слов и правда зависел результат матча.
- Правда, – с улыбкой ответил он, слегка касаясь ее губ своими.
- Усы щекочут, – захихикала Ася, отстраняясь и закрывая рот рукой.
- Сбрить? – поднимая бровь, лукаво спросил Белов.
- Ни за что! Тебя поклонницы узнавать перестанут! – задорно ответила она, сама целуя его, и добавила, картинно зажимая нос и вставая, – Ты и так уже всех своей мазью распугал. Запах вообще-то такой… Как бы это сказать… Специфический. Ты не замечаешь, что ли?
- Ему усы фильтруют, – засмеялся Модестас, разворачиваясь к ним и прислоняясь спиной к стене.
- Главное, что работает, – невозмутимо ответил комсорг, любовно наматывая на колено эластичный бинт, – Что б вы понимали.
- Да куда уж нам, – съехидничала Ася, подсаживаясь к капитану, – А ты что делаешь?
- Новости читаю, – ответил он, обхватывая ее одной рукой за талию и притягивая к себе.
Девушка взвизгнула, но с готовностью прижалась спиной к его животу, оказавшись зажатой между его ног.
- На немецком? – с деланным восторгом воскликнула она, – Как много в тебе скрыто талантов. И умный, и красивый…
- Не издевайся, – беззлобно проговорил литовец, вкладывая ей в руки газету и продолжая смотреть на раскрытые страницы поверх Асиной головы, – Я картинки смотрю. Почитаешь мне?
- Ну что ж, посмотрим, что в мире делается, пока мы тут в изоляции прозибаем, – пробегая взглядом по заголовкам, довольным тоном проговорила Ася.
- Я себя прозибающим не чувствую, – ласково глядя на нее, проговорил Белов.
Девушка улыбнулась ему, слегка наклоняя голову набок, и снова вернулась к газете.
- Вот это, про спорт, – протягивая руку через ее плечо и тыча пальцем в заметку внизу страницы с фотографией олимпийцев, проговорил Модестас.
- Тебя хоть что-нибудь еще в этой жизни интересует? – хмыкнула Ася.
- Да! – быстро ответил капитан, целуя ее сзади в плечо, – Ты!
- Не отвлекай, – картинно повела плечом девушка, устраиваясь поудобнее, – Итак, на олимпийских играх в Мюнхене рекордное количество золотых медалей в своей истории завоевала сборная Федеративной Республики Германии, заняв четвертое место в общекомандном медальном зачете… Так, ну тут они себя, конечно, хвалят-хвалят… А, вот! Первое и второе места делят между собой сборные СССР и США. Лидерство определит результат баскетбольного финала, который состоится сегодня вечером в «Баскетболлхалле»
Ася подняла глаза от газеты и, посмотрев на Белова, потрясла капитана за колено.
- Парни, все от вас зависит, понимаете, да? – проговорила она, вглядываясь в лицо комсорга.
Ребята молча посмотрели друг на друга. Они понимали это, намного глубже и острее, чем она, чувствовали ответственность сегодняшнего матча, на которой им предстоит защищать честь страны, всей советской баскетбольной школы, своих клубов, свою собственную. Это сознание не давало страха или волнения, лишь здоровое напряжение нервов и беспредельное желание победить.
- Ну че, молодцы немцы, – похвалил капитан хозяев турнира, отвлекаясь от мыслей о предстоящей игре, и ткнул пальцем в другую заметку, – А тут что?
- В Мюнхене открылась выставка Вермеера... – построчно переводила Ася заголовки и первые строки статей, – Рабочие устроили забастовку на заводе концерна «Фольцвагенверк», чуть не сорвав план производства автомобилей… Добыча каменного угля сократилась на десять процентов… Ой, смотрите, а вот это действительно интересно!
Воодушевившись, девушка заерзала на месте, придвигаясь ближе к капитану, и продолжила читать, добавляя свои комментарии.
- Во вторник состоялось подписание первого торгового договора между Федеративной Республикой Германии и Германской Демократической Республикой. Вот это да! Эмилия была права, лед тронулся. Не удивлюсь, если в скором времени все это приведет к образованию единой Германии...
Девушка восторженно бегала взглядом по строчкам в поисках комментариев экспертов по этому вопросу или другой дополнительной информации. Не отрываясь от чтения, она слегка поморщилась и, подвигав бедрами, деловито проговорила:
- Модя, мне неудобно, что-то в спину упирается. Что у тебя там? Убери.
Модестас сидел, не шелохнувшись, будто она и не к нему обращалась, и с невинным видом рассматривал фотографии олимпийских чемпионов прошлых лет, украшавших стены номера. Взрыв хохота с соседней кровати заставил Асю поднять глаза на сгибающегося от смеха комсорга.
- Асенька, – задыхаясь и всхлипывая, проговорил Белов, – Боюсь, он не сможет это убрать!
Девушка нахмурила брови и выпрямила спину, догадываясь, наконец, о причинах дискомфорта.
- Модестас, – строго сказала она, оборачиваясь на литовца, продолжающего с интересом разглядывать интерьер своей комнаты, – Если это то, что я думаю, то тебе должно быть стыдно!
- Да, Модестас! – продолжал веселиться комсорг, – Постыдись!
- А что я? – встрепенулся капитан, – Это непроизвольная реакция организма! Я не могу это контролировать!