Спустя час томительного ожидания к ним вышел сотрудник Оргкомитета игр и сообщил неприятную новость – американская сборная подала новый протест, на этот раз в Международный Олимпийский комитет, вручение медалей откладывается до вынесения решения комиссии.
Над советской командой снова повисла неизвестность, стирающая улыбки с их усталых лиц. По дороге обратно в корпус все молчали, понуро опустив головы и погружаясь в совсем невеселые мысли.
От недавней легкой и задорной атмосферы не осталось и следа, когда сборная расселась по диванам и креслам в холле корпуса в ожидании решения. Никто не хотел расходиться по комнатам, будто вместе эти тягостные минуты проходили быстрее. Ася сидела рядом с комсоргом, прижавшись к его плечу и сквозь полуопущенные ресницы, глядя на хмурое лицо капитана, который неслышно переговаривался с Болошевым у стойки администрации. Никто не строил предположений, не обсуждал ситуацию и не даже не разговаривал в полный голос. Вокруг воцарилась тяжелая давящая тишина, нарушаемая лишь едва слышным шепотом и редкими прерывистыми вздохами.
Новости пришли только ближе к полуночи, когда клерк из Оргкомитета передал в руки Гаранжину очередной документ с грифом олимпийских колец, содержащий решение комиссии. Тренер не глядя, передал листок бумаги Асе в руки.
- МОК отклонил протест, награждение состоится через час, после завершения финального матча турнира по регби, – бегая взглядом по строчкам, пестрящим многословными объяснениями и канцелярскими фразами, выдала девушка основную суть послания.
Уже без всяких эмоций, будто опустошенная бесконечно меняющимися обстоятельствами, команда снова отправилась на стадион. На этот раз награждение действительно состоялось, но той бушующей радости и торжественности, которую Ася от нее ожидала, она не принесла. Все прошло быстро и скромно, а сборная США так и не явилась получать свои серебряные медали.
Сил праздновать и веселиться ни у кого уже не осталось, но повинуясь традиции или просто по инерции, команда, пусть и не в полном составе, все-таки получила от тренера разрешение на обмывание медалей и отправилась в ближайшей к Олимпийской деревне бар. Рассевшись за большим столом в полупустом заведении, спортсмены заказали бутылку водки и молча выпили первые стопки, будто это был и не праздник вовсе, а поминки по их олимпийской мечте. Разливаясь по венам, крепкий алкоголь постепенно снимал напряжение, расслабляя мышцы и опустошая голову. Атмосфера за столом не стала веселей, но определенно теплела с каждой выпитой рюмкой, возвращая на лица чемпионов улыбки и румянец.
- Ребят, а вот интересно, как нас поздравлять будут? – разговорился захмелевший Ваня Едешко, – Ну, там, может в Кремль пригласят или на Съезд внеочередной…
- Ага, и в Политбюро тебя сразу примут, – усмехнулся капитан, снова наполняя стопки, – Помню в шестьдесят седьмом, после победы на Чемпионате мира, нас не особо-то чествовали, так, поздравили в Госкомспорте и все.
- Ну, то Чемпионат мира, а то Олимпиада, – не унимался Едешко, – И сравнивать нельзя!
- Папа вас на дачу, наверное, пригласит… – задумчиво протянула Ася и, вырвав из рук у Белова свою рюмку, которую он пытался незаметно отодвинуть от нее в сторону, продолжила, – Он всегда лично поздравляет своих чемпионов!
- Ого, здорово! – воодушевился Мишико, поднимая стопку – Если не с Генсеком, то хоть с Министром обороны выпьем коньячку за победу!
- Не всех, Миш, уж извини, – загадочно улыбнулась девушка, – Вот Ваню пригласит, Сережу, Жара точно…
- А мы что, рожами не вышли? – вставил Модестас, хмуро глядя на нее.
- Ну, что ты говоришь, Модь, – ласково сжимая его плечо, проговорила Ася, – Просто он только игроков ЦСКА поздравляет, такова традиция.
- Не очень то и хотелось, – проворчал недовольный капитан, но все-таки поцеловал ее руку и накрыл своей, – Начальства меньше, воздух чище.
- А чего, Серый, вот это удача! С будущим тестем поближе познакомишься, – перегибаясь через стол и шутливо толкая комсорга в плечо, рассмеялся Болошев.
Белов ничего не ответил, лишь улыбнулся уголками губ, исподтишка отставляя от Аси вновь наполненную рюмку.
- Ну что ты к ней прицепился, дорогой, – выступил за алкогольную свободу, порядком поднабравшийся Зураб, – Пусть пьет девчонка, если хочется. Русская женщина должна уметь пить водку!
- Вы русские все равно пить не умеете, – не унимался литовец, приговаривая очередную стопку.
- А я украинка! – широко улыбаясь, заявила девушка и под общие одобряющие возгласы одним глотком осушила свою рюмку.
Была уже глубокая ночь, когда не твердо стоящие на ногах и плохо соображающие олимпийские чемпионы, высыпали из бара на свежий воздух, и разбрелись в разных направлениях. Белов, который толком не пил и единственный из всей команды сохранил трезвость ума, потащил своих друзей к корпусу сборной. Всю дорогу Ася и Модестас не отлипали друг от друга, останавливаясь и целуясь на каждом углу. Оба уже изрядно набрались и начали свою непристойную игру еще в баре, на глазах у всей команды, которая к счастью не особо обращала на них внимания.
Когда Сергей затолкал пошатывающуюся парочку в лифт, поцелуи стали еще горячее. Модестас прижал девушку к стене и без стеснения ласкал ладонью ее грудь, забираясь под спадающее с плеч платье. Ася прерывисто дышала и тихонько постанывала от удовольствия, когда он сжимал пальцами затвердевший сосок.
Поймав на себе взгляд Белова, девушка улыбнулась и шутливо оттолкнула от себя капитана.
- Тише, Модя, а то Сережа будет завидовать, – томно проворковала она, поправляя платье и прикрывая оголившуюся грудь.
- Чему завидовать? Вашему пьяному угару? – хмуро ответил комсорг и отвернулся.
Ася молча подошла к нему и, приподнимаясь на цыпочки, поцеловала в шею. Белов шумно выдохнул и, обхватив ее рукой, прижал к себе вплотную и поцеловал в губы.
Лифт замер на нужном этаже, и ребята вышли в пустой коридор. Возле двери в комнату баскетболистов, они остановились во вдруг появившемся неловком замешательстве. Сергей не спеша открыл дверь ключом и распахнул ее перед Асей, пропуская вперед, когда за спиной раздался голос капитана.
- Я, это… Пойду, погуляю еще немного, – смущенно проговорил он, почесывая затылок, – Вы, наверное, вдвоем хотите побыть.
Белов остановился возле двери, переводя внимательный взгляд с друга на девушку и обратно. Поджав губу, Ася стояла в дверном проеме и смотрела в пол, не решаясь посмотреть ни на одного из них, и каким-либо образом повлиять на их решение.
- Модь, не выпендривайся, ладно? – вздохнул комсорг, и с улыбкой добавил, легонько толкая капитана к входу в комнату, – Куда мы без тебя.
Они вошли внутрь и в молчании разошлись по комнате. Ася подошла к окну и, упираясь руками в подоконник, задумчиво посмотрела на спящую Олимпийскую деревню. Белов снял пиджак и включил лампу на прикроватной тумбочке, тусклым желтым светом осветившую номер. Модестас остался стоять в проходе между прихожей и комнатой, так и не решаясь пройти дальше и не сводя взгляд с Асиной обнаженной спины.
Всем было немного не по себе. Их близость достигла уже такого уровня, что, казалось, скрывать друг от друга уже нечего, но решиться перейти эту последнюю черту оказалось не так просто.
Медленно, будто боясь спугнуть, Сергей подошел к Асе и провел рукой по ее спине. Девушка закрыла глаза и прислонилась к нему плечом. Его уверенность в своих действиях и спокойствие всегда придавали ей сил, но сейчас даже тепло его руки не могло унять волнения и внутренней дрожи.
- Ты боишься? – тихо спросил он, прикасаясь губами к ее плечу ближе к шее.
- Я не знаю, что будет, – прошептала в ответ девушка.
- Я тоже, – проговорил Белов, проводя рукой по спине вверх и запуская пальцы ей в волосы, – Но я хочу узнать.
Его глубокий тихий голос, манящий запах тела, мягкие волнующие прикосновения действовали на нее, как гипноз. Голова постепенно отключалась, а мысли становились все более путанными и бессвязными. Ася беззвучно выдохнула и наклонила голову набок, подставляя комсоргу шею. Он принял приглашение, покрывая светлую кожу невесомыми поцелуями, и плавно спускаясь ниже. Дойдя до тонкой полоски ткани, прикрывающей плечо, он прихватил нежный шелк зубами и потянул вниз, позволяя верхней части платья упасть до бедер, оголяя ее грудь.