- Аська, ты стала еще красивее, – уже смелее произнес литовец, беззастенчиво разглядывая ее с головы до ног.
- Куда уж красивее, – рассмеялась Ася, – Просто научилась управляться с волосами и немного поправилась. Знаете, тут говорят, что если женщина к тридцати годам еще не красавица, значит, она попросту глупа. Правда, на английском языке это звучит более изысканно.
- Ты прекрасна, – тихо проговорил Белов, окутывая ее нежным светом таких же прозрачных, как много лет назад, глаз.
- Спасибо, – не смущаясь и не отводя взгляд, ответила девушка.
Она стояла перед ними, купаясь в их восторженных взглядах и чувствуя, как за спиной вырастают крылья. Будто не было всех этих лет, будто ей снова было девятнадцать и эти мужчины любили ее как прежде. Они что-то говорили, она отвечала, задавала им вопросы о спорте и здоровье, они интересовались ее работой. Но, по большому счету, ни одному и них троих было не важно, о чем говорить. Этот разговор был лишь фоном для охватившей их эйфории близости, так долго томившейся внутри, невостребованной и запертой в самой глубине души.
- Ася Андреевна, прибыли сенатор с супругой, – послышался из-за ее спины деликатный голос молодого парня в строгом черном костюме.
- Уже иду, Митя, – проговорила Ася, не оборачиваясь на него, и улыбнулась баскетболистам, – Мне пора.
- Подожди, еще минуту хотя бы, – порывисто хватая ее за руку, воскликнул Модестас.
- Модя, – укоризненно протянула она, не переставая улыбаться, и аккуратно забрала руку, – Не здесь же…
- А где? – с надеждой произнес литовец, глядя ей в глаза.
Девушка ничего не ответила, лишь улыбнулась и в сопровождении своего секретаря направилась к зданию Посольства.
– Ася, скажи где? – вдруг крикнул ей вслед Белов.
Она на мгновение остановилась и обернулась на них из-за спины. Прижав подбородок к плечу, она задержала на них долгий, искрящийся изнутри ледяным светом, взгляд черных глаз и едва заметно повела хрупким обнаженным плечиком.
- Я не дам ей уйти, – вдруг сказал Модестас и дернулся за ней, – Больше не дам!
- Стой, Модь, не надо, – удерживая его двумя руками, торопливо проговорил Белов, – Не сегодня, не сейчас. Не сейчас.
Ася стояла на балконе и смотрела на разноцветную толпу гостей внизу. Уже не сдерживаемые, тихие слезы катились по щекам, застилая глаза и почти полностью размывая картинку внизу.
«Я все сделала правильно, все правильно», – сжимая рукой резные перила, мысленно твердила себе девушка.
Все гости слились для нее в одно большое расплывчатое пятно, и только двоих она видела ясно. Мужчины о чем-то напряженно спорили. Вот Сергей положил Модестасу руку на плечо, что-то выговаривая ему почти на ухо. Тот отворачивался, порываясь уйти, но Сергей его удерживал…
«Мои мальчики…» , – сквозь слезы улыбнулась Ася.
Сильные руки обхватили ее сзади и погрузили в комфортный запах родного тела, моментально успокаивая сердцебиение.
- Что с тобой? Почему ты ушла? – ласково спросил Кирилл и добавил, проводя рукой по ее животу,- Ася Кирилловна беспокоит?
Ася легко переносила беременности. Несмотря на хрупкое телосложение она не испытывала ни токсикоза, ни какого-либо другого дискомфорта даже в первый триместр.
- Нет, с ней все в порядке, – спокойно ответила она, накрывая руку мужа своей, – Почему ты так уверен? Может снова мальчик…
- Я просто знаю, чувствую… – загадочно произнес Зайцев, целуя ее в плечо.
- Ты не представляешь, как я надеюсь, что ты прав, – со вздохом сказала Ася и, развернувшись к мужу, легко поцеловала его в губы, – Пойду, посмотрю, как там дети. А потом спущусь к гостям.
- Ты плакала? – обеспокоенно спросил он, вытирая следы оставленные слезами на ее щеках.
- В моем положении для этого и повод не нужен, разве не так? – с улыбкой ответила она и, поцеловав его руку у своего лица, пошла в детскую.
Еще на подходе к детской Ася услышала шум и крики. Она прекрасно знала, что ждет ее за дверью – ее белокурые мальчики выглядели ангелочками только на фотографиях. В жизни это были сущие дьяволята!
В детской Ася застала их добрую няню миссис Пьявитц в высшей степени гнева. Та ходила по комнате, подбирая с пола игрушки и складывая их в большой холщовый мешок, явно готовя все это добро на выброс. С каждым новым наклоном она приговаривала что-то на польском, и судя по всему, это были ругательства или обещания расправы.
В углу на ковре возились двое мальчишек семи и пяти лет. Судя по разбросанным вокруг них клочкам бумаги, игрушкам и одежде – бой был ожесточенным. Сейчас же он перешел в стадию захвата – старший полностью завладел инициативой, обхватив младшего сгибом локтя за шею и наклоняя к полу.
«Где он этому научился? Надо сократить дозволенные часы телевизора», – промелькнуло в голове у Аси.
В другой руке он держал фиолетовый карандаш, который видимо и явился причиной конфликта, потому что младший, несмотря на свое плачевное положение, настойчиво пытался дотянуться до него. Правда каждый раз, когда он был уже почти у цели, брат пригибал его еще ниже к полу, отчего цель неизбежно отодвигалась.
Ася сделала няне знак рукой, что разберется сама и грозно окликнула сыновей. Светлые локоны взметнулись вверх, и на нее устремилось две пары черных глаз. Они оба были на удивление точными копиями своего отца – такие же белокурые волосы, правильные черты лица, высокие скулы, и только холодный свет этих маленьких угольков не оставлял сомнений в том, что кровь Гречко течет и в их жилах тоже.
Девушка поспешила разнимать пацанов, которые не смели продолжать сражение в присутствии матери, но и сдавать позиций не желали, и поэтому замерли в своей неудобной позе.
- Сережа! Немедленно отпусти брата! Захват засчитан, – она с трудом разогнула руку старшего, одной рукой отодвигая его в сторону, а другой одновременно вытирая сопли вдруг расклеившемуся младшему, – Модя, не реви! Ты достойно сражался!
Виновато опустив глаза, мальчишки стояли рядом, прижимаясь к ней каждый со своей стороны. Особого раскаяния в их лицах не читалось, но и злости друг на друга Ася тоже больше не видела. Фиолетовый карандаш был благополучно позабыт и теперь одиноко валялся в углу. Она обняла их двумя руками, поцеловала по очереди.
- А теперь будем мириться, – произнесла Ася и, не дожидаясь их согласия, притянула обоих к себе и стиснула так сильно, что они вжались друг в друга всем телом.
Мальчишки начали смеяться, оказавшись в нелепом сплетении, где было непонятно – где, чья рука и где нога.
- Мои мальчики… – прошептала Ася, вдыхая запахи их волос и чувствуя, как дыра в ее груди в этот момент затягивается так сильно, что становится почти незаметной. Почти.
Комментарий к Эпилог Так бывает у нее на сердце лед
И ты берешь билет на самолет,
И летишь за ней, потеряв покой.
Она давно счастлива, но только не с тобой.
И ты находишь её, так глупо,
Будто случайно. А у нее все хорошо
И ты в отчаянии. Сам понимаешь,
Что не нужен ей, идиот. Она к тебе
От него никогда не уйдет!
Поговорили чего-то, она вроде плачет,
Вроде для неё это тоже что-то значит.
Но она не готова, и тебе надо ждать,
Не знаешь сколько: день, а может лет пять.
И ты не знаешь стоять
Или начать падать.
И тебе ничего от неё не надо.
На её планете нет больше места,
Под её солнцем нельзя согреться.
Или еще проще, пусть даже грубее,
Ты ведь знаешь, она это умеет,
Так просто не даст тебе уйти, поверь.
Не захлопнет, а оставит приоткрытой дверь.
Про любовь она тебе ни слова,
Вроде как переживала, а теперь снова.
Трубки положили. Зачем она звонила?
Изображала чего-то, пыталась быть милой.
Недавно все разложил по полкам,
И тут она опять сбилась с толку.
И ты берешь билет на самолет
И летишь к той,
У которой сердце, как лед.
KREC «Билет на самолет»