- Ты знаешь, почему я ушла с работы… И с прошлой тоже, – со значением проговорила девушка, рассматривая свои руки.
- Я знаю, что произошло, но не вижу в этом причин бросать работу, – все так же глядя в заявку, ответил Кирилл, – Ты, конечно, наломала дров, и я даже не хочу рассуждать сейчас о причинах твоего поступка. Это уже не имеет значения. Важно, что вместо того, чтобы принять ответственность за свои ошибки, перекрыть их достижениями, усердной работой, ты бросила сборную и Гаранжина в очень трудной для них ситуации. И сбежала. Как всегда.
- Это было не мое решение… – тихо произнесла Ася и отошла к окну.
- А где в этот момент было твое? – ехидно спросил Зайцев.
- У меня нет такой власти, Кира.
- Власть, моя милая, дается только тому, кто посмеет наклониться и взять ее.
- Тут одно только, одно: стоит только посметь, – закончила за него цитату Ася, задумчиво глядя перед собой и проводя пальцем по деревянной раме окна.
- Так ты посмеешь? Кто ты? Маленькая испуганная девочка или дочь героя Советского Союза?
Ася обернулась на Кирилла. Она действительно была напуганным ребенком. Всю жизнь чего-то боялась – не заслужить одобрения отца, причинить кому-то вред, ошибиться, проиграть. Ей по праву рождения было дано больше чем другим, а она как будто скрывала свою избранность от самой себя.
- Ты мне поможешь?
- Я? – Кирилл медленно встал из-за стола, подошел к Асе и обнял ее сзади, – Я все для тебя сделаю. Весь мир к твоим ногам положу. Вот увидишь, пройдет не так много времени, и президент США будет целовать тебе руку, принимая у себя в Белом доме.
На следующий день они всей семьей провожали Кирилла в аэропорту. Это было счастливое расставание. Все понимали, зачем он едет, все ждали этой поездки, мечтали о ней. Ася тоже четко осознавала, какой большой шаг в направлении их будущего он сейчас делает. Делает и за нее, в том числе. Обнимая и целуя жениха на прощание, она светилась от благодарности и предвкушения той радости, которая ждет их в долгой счастливой жизни.
На обратной дороге в машине Ася сидела между матерью и отцом на заднем сиденье, привычным движением положив руку на колено Андрея Антоновича. Будучи совсем еще маленькой, она, по не понятной никому детской причине, боялась ездить в автомобиле, и успокаивалась только держа отца за колено. Во взрослом возрасте страх, конечно, ушел, но привычка осталась, и это, наверное, были единственные обстоятельства, в которых он позволял ей такие вольности.
- Что, ребенок, будешь скучать по жениху? – с улыбкой спросил маршал.
- Да когда мне скучать, папа! Мне к свадьбе надо готовиться! – радостно ответила Ася.
- Невестушка наша! Совсем уж взрослая стала, – поглаживая дочь по плечу, сказала Клавдия Владимировна.
- Все успеем, – похлопывая ее руку на своем колене, сказал отец и отвернулся к окну.
Машина остановилась. Ася тоже взглянула в окно и не поверила своим глазам. Они стояли прямо возле Дворца Спорта, в котором она так кратко поработала этой осенью. Андрей Антонович молчал, глядя в окно и сжимая ее руку. Она тоже не решалась нарушить тишину.
- Ты возвращаешься на работу в сборную, – не поворачиваясь к дочери, сказал маршал, – Это не я решил, – Кирилл. Сказал, что ты должна довести дело до конца. Не буду говорить, что одобряю, но и препятствовать не стану. Ему за тебя отвечать всю твою дальнейшую жизнь, имеет право такие решения принимать. Моисеев и Гаранжин уже в курсе, – и вышел из автомобиля, выпуская дочь.
У Аси бешено забилось сердце, а в животе что-то закрутилось, запорхало. «Как ему это удалось? Как он, не требуя объяснений и не задавая вопросов, понял ее желание, которое она сама для себя еще даже не сформулировала». Не в силах сдерживать улыбку, она быстрым движением поцеловала маму и выскочила на улицу вслед за отцом.
- Об одном прошу тебя, не забывай, кто ты, – сказал маршал, обнимая ее за плечи.
- Спасибо, папочка! – сказала Ася, и поцеловала отца в щеку.
- За что спасибо?
- За то, что выбрал для меня самого лучшего мужа на свете!
Кутаясь в новую шубку из модной в Париже норки-крестовки, подаренную Кириллом, Ася бодрым шагом шла к входу во Дворец спорта. Вместе с морозным воздухом она вдыхала ощущение свежести и новизны своего положения. Она больше не принадлежала отцу. Их отношения с Кириллом вышли на новый уровень, когда он уже был вправе принимать за нее решения, и они полностью совпадали с ее стремлениями. Ее охватило чувство невиданной доселе свободы и уверенности в себе. Кирилл дал ей возможность исправить ошибки, доказать самой себе, чего она стоит, поверить в себя. И это было лучшим подарком.
У входа в здание стояли девчонки из сборной, и активно переговариваясь, рассматривали приближающуюся девушку и автомобиль за ее спиной. «Пусть видят, теперь уже не важно».
Ася подошла к подругам с широкой улыбкой:
- Не ждали?
- Ася! Как ты здесь? – в легком удивлении девочки принялись обнимать ее, провожая взглядом отъезжающий «ЗИЛ».
- Какая ты нарядная, Асенька! – Свешникова с улыбкой до ушей сжала ее в объятиях.
- Почему тебя такие машины привозят? И генерал еще какой-то… – спросила Нина, которая больше других заинтересовалась автомобилем.
- Маршал, – машинально поправила Ася, не без труда целуя двухметровую Лилю.
- И почему ты с ним? – протянула Нина, осматривая и уже практически ощупывая Асину шубу.
- Наверное, потому что я Гречко! – с улыбкой ответила Ася.
- В смысле… маршал… Гречко… – капитан сборной смотрела на нее с недоверием.
- Ну, давай, давай, складывай, – уже смеясь, сказала девушка.
- Этого не может быть, – продолжая разглядывать Асю, проговорила Нина, – Я думала она другая. Высокая такая, с длинными волосами…
- Это Таня, моя сестра. Ее фото часто в газетах печатают, вот ты и запомнила, – ответила Ася, и добавила, обращаясь уже ко всем девушкам, – Мне разрешили вернуться на работу! Так что я снова с вами!
Девчонки завизжали и принялись снова обнимать и поздравлять ее. Одна Нина стояла в задумчивости и не сводила с Аси глаз.
- Зачем тебе вообще тогда работать, если ты дочь Гречко. Ходи себе по магазинам, да в парикмахерскую… Может они с твоими волосами уже что-то сделают…
- Ой, Нинка! Как же я по тебе соскучилась! – сказала Ася, обнимая девушку за талию.
Войдя во Дворец Спорта, Ася направилась прямиком в кабинет Гаранжина. Проходя по коридору, девушка вдыхала знакомые запахи и чувствовала себя все более уверенно.
Дверь кабинета оказалась запертой. Ася подошла к залу, оттуда доносился стук мячей и крики тренера. Входить во время тренировки было неловко. Помешкав несколько секунд у двери, она все-таки дернула за ручку, боясь в ожидании растерять всю уверенность.
Ася вошла в зал. Тренировка шла полным ходом, команда отрабатывала ведение мяча. Шум стоял невообразимый. Тяжелая дверь за ее спиной с грохотом захлопнулась, перекрывая остальные звуки, и все обернулись на нее. Ася оглядела знакомые лица и улыбнулась. Игроки тоже улыбались ей в ответ, некоторые махали руками. Вот Сашка Болошев одарил ее своей знаменитой сияющей улыбкой. Вот Алжан, прищуриваясь, пытается разглядеть ее, и узнав наконец, заулыбался и приветственно поднял руку. Вот Ваня Едешко, раскрасневшийся от тренировки, улыбнулся скромно и искренне. Модестас… обескуражено глядя на нее, сдвинул брови и отвернулся. Комсорг со своим вечно ничего не выражающим лицом посмотрел на нее прозрачными глазами. Все были здесь, все снова рядом. Она даже не думала, что будет скучать по этим мальчишкам, и сейчас только ощутила, как ей их не хватало.
- Продолжаем упражнение! – крикнул команде тренер и пошел навстречу Асе, все еще стоявшей у двери. Ребята снова застучали мячами, – Паулаускас, чего застыл? Плюс 50 отжиманий!
- За что? – возмутился литовец.
- Был приказ продолжать упражнение. А я слышу только одиннадцать мячей, – не оборачиваясь, ответил Владимир Петрович, перекрикивая шум.
- А я причем? – зло крикнул Модестас.
Гаранжин обернулся и слегка опешил. Капитан действительно добросовестно отрабатывал упражнение, с особым остервенением вбивая мяч в пол. Зато комсорг команды стоял посреди площадки с мячом в руке и, не отрываясь, смотрел сквозь тренера на дверь.