— Она не твоя! — хук справа со стороны Даррена в переносицу Орландо, и смачный удар коленом в живот, но после этого Даррен смотрит на меня, а я лишь реву, прося их прекратить, но они меня не слышат. Даррен, видя мои слезы, идёт ко мне, но сзади ему подставляет подножку массивный мужчина с чисто белыми волосами. Орланд был всегда спортивным, насколько я помню, даже с рождения, хотя такое и не совсем реально. Я подрываюсь с места, крича имя Анкилоса, и вижу, как его красивое лицо впечатывают в каменный пол больницы. Я больше не могу такое терпеть. Захлебываясь в слезах, хватаюсь за живот и чуть ли не теряю сознание от резкого скачка давления. Меня уводят в кабинет врача и дают нашатырный спирт. Ядерный запах, с помощью которого можно разбудить коматозного слона, мне кажется.
Я прихожу в себя и снова подрываюсь с места. Женщина старается удержать меня на месте, а я зову Даррена во весь свой голос. Пытаюсь сопротивляться, но у меня ничего не получается.
— Стефани, успокойся, пожалуйста, я вызвала охрану, сейчас они их скрутят, и ты сможешь к ним выйти. Хочешь выкидыш получить, иди тогда! — эмоционально говорит женщина, отпуская меня. Мои мозги становятся на место, я пытаюсь успокоиться и укачиваю свой живот. Когда в коридоре становиться тихо, я иду к двери, опустив верхнюю часть пижамы, и открыв, вижу, как высокие люди в чёрной одежде сдерживают брыкающихся парней. Я даже не смотрю в сторону бывшего, сразу же направляюсь к Даррену.
— Даррен Адам Анкилос, успокойся! Вспомни, кто ты, вспомни, кто перед тобой, — я провожу рукой по шее любимого и случайно касаюсь чего-то липкого. На моих пальцах кровь брюнета, но я держу себя в руках и, немного вытянувшись, легонько касаюсь губами парня. Наши губы соединяются вместе, я чувствую, как он слабеет и приходит в себя. Прошу, чтобы его взяли за плечи. Беру за руку любимого парня и смотрю в его голубые глаза. Кладу ладонь на свой живот и чувствую, как красавица начинает лупить меня изнутри.
— Это наша дочка, Даррен, больше ничья, только наша, успокоился? — Адам кивает, и я, взяв его за руки, веду в кабинет. — Я заплачу штраф за Даррена, а с ним можете делать что хотите, — говорю я охране и своему терапевту.
Закрыв дверь перед их лицами, я беру спиртовую салфетку и обрабатываю подтёки крови моего брюнета. Он жалуется на боль прямо как маленькая девочка, когда ему обрабатывают раны йодом и покрывают пролом головы специальной повязкой.
— Расскажешь, что произошло? — интересуюсь я, когда УЗИ продолжается.
— В палате, — коротко заявляет и смотрит на экран не отрываясь.
— Знаете, я не вижу смысла лежать вам тут неделю. Потому что от такого всплеска эмоций и поднятия давления в вашей матке произошло только пару сокращений. В целом красавица в порядке. Только поменяла своё положение в животике, теперь лежит головкой к левой руке, а не к правой, как это было до смены давления. Просто резкая встряска организма, и всё. Но лучше сдать анализы, подождать результат и на всякий случай ещё раз прощупать все места, но держать в больнице не вижу смысла. Доктор Парт проверит ваше состояние, сходите к офтальмологу и невропатологу, и, если всё будет замечательно, можете спокойно лететь в Сан-Франциско, — заявляет доктор, рассматривая картинки на экране и переписывая что-то в мою карту.
Мы прощаемся и возвращаемся в палату, собираем вещи.
— Так и будем молчать? — задаёт вопрос моя внутренняя мегера. Мне надоело постоянное молчание, и я решила закатить истерику! Сажусь на кровать и скрещиваю руки на груди.
— Он первый начал, как только узнал, что я с тобой встречаюсь. А потом я узнал его имя, и он рассказал: то, что он сделал с тобой, вышло случайно. Дальше я уже не сдерживал себя. Мной как будто бес овладел какой-то, но потом пришла охрана и всё. Спасибо, что заплатила за меня! Я больше так не буду, — вешает голову парень.
Я подхожу к этому чуду. Он словно маленький мальчишка. Я смотрю на его раны и понимаю, что действительно люблю этого человека. Мне больно видеть, как у него течёт кровь, я не могу смотреть, когда ему что-то не нравится. Мне до безумия хочется сделать ему хорошее! Но сейчас мне нужно идти в кабинет сдачи анализов.
Кладу руки на его шею и впиваюсь своими губами в его. Парень прижимает меня к себе, я чувствую его тепло. Даррен отстраняется от меня из-за повреждённой губы. Но я чувствую его часть лица на моей шее.
— Я даже поцеловать тебя нормально не могу… А так хочется почувствовать твой язык, а сам даже рот нормально открыть не могу… Ненавижу! — корит себя парень, а у меня сердце кровью обливается. Я начинаю плакать снова и целую любимого.
— Прекрати. Так. Говорить. Ты самое лучшее, что со мной происходило когда-либо! Ты снова подарил мне это чувство — любовь! Теперь я знаю, что это такое на самом деле. Да, со мной случалось уже такое, и не раз, но ты — совершенно другое дело. Я с ума схожу без тебя, а уж тем более с тобой… Так, сейчас я схожу в процедурный кабинет, вернусь и сделаю тебе приятное, чтобы ты не мучился больше.
Как только я кладу руку на его ширинку, тут же чувствую возбуждение в штанах, парень напрягает скулы, и на этой прекрасной картине удаляюсь в кабинет врача. Интересно, что сейчас вытворяет Даррен один в палате, но мне остаётся только гадать.
Пройдя все процедуры, я возвращаюсь в палату и замечаю, что этот полуголый сгусток секса стоит в одних джинсах и смотрит телевизор. Я закрываю свою палату на ключ и выключаю телевизор.
Парень смотрит на меня и старается улыбаться. Я встаю на колени и, расстегнув его штаны, рывком срываю вместе с трусами. Его орган показывается передо мной в полном размере. Взяв в руку ствол, начинаю массировать его гиганта.
***
Несколько минут продолжительных действий, и парень стонет, словно его пытают, я проникаю как можно глубже, облизывая языком его предстательную железу.
Адам выкрикивает моё имя и задирает голову, сжимая простынь, сидя на кровати. Его член уже давно напряжен, и парень явно сдерживается из последних сил. Хочу попробовать его вкус. Решаю довести парня окончательно. Заставив любимого встать на ноги, обхватываю бедра руками, делаю массаж, а спереди мои действия только усиливаются. Быстрее начинаю двигать ртом, всасывая его головку.
— Боже, Стефани, что же ты творишь-то! Я не могу больше терпеть! Это издевательство какое-то! Боже! Я сейчас кончу… Боже, конча-а-а-ю-ю-ю-ю! — кричит брюнет, и я, впуская его как можно глубже, чувствую нижней губой движение предстательной железы. После чего получаю сильный поток семяизвержения в свою ротовую полость. Парень выгибается, дрожа от нахлынувшего оргазма, а я чувствую солоноватый привкус жидкости.
Нервно сглатывая, я поднимаюсь на ноги и смотрю в глаза часто дышащему мужчине. Но он вдруг поднимает меня на руки и кладёт на кровать. После чего сбрасывает с себя не до конца снятые джинсы, устраивается между моими ногами. Я чувствую, как рвётся моя пижама, через некоторое время парень ласкает мою грудь. Я выгибаюсь в порыве страсти. Боже мой, как долго я ждала этого.