Ну а с англичанами было вообще все понятно: они теперь в открытую гадили. Ну, как могли гадили: чтобы не давать им лишние возможности нагадить, торговля с Южноамериканским Союзом была переведена в порты Новороссии на Черном море. Это лишь увеличило объемы этой торговали, все же в той же Одессе на зиму море не замерзало и корабли могли туда ходить круглый год., а железную дорогу уже дотянули до Херсона — и любые груза с перегрузкой на небольшие суденышки их Одессы могли быть быстро довезены хоть в Москву, хоть в Питер. Ну и в противоположной направлении перевозки тоже проблем не представляли. Правда прямые железнодорожные перевозки в ближайшее время даже не планировались: выстроить мост через Буг пока не получалось. Причем не получалось несмотря на то, что все очень старались, однако когда инженеры поставили первый бык планируемого моста, то этот бык почему-то завалился во время ледохода и еще никто не разобрался, отчего такое произойти могло. Правда, идей «как правильно построить мост» было много — но вот денег на осуществление (и даже на проверку) этих идей не было…
А у меня весной тридцать восьмого случился небольшой «конфликт интересов» с Бенкендорфом: я «придумал» очень нужный стане девайс, а Александр Христофорович распорядился завод по выпуску его перенести аж в Тотьму. И выбил их Николая указ о том, что применять сей девайс в течение пяти лет запрещается где-либо, кроме как в самой Тотьме, а так же в Кологриве «и иных заводах, на реке Унже для сего выстроенных». А девайс-то был простым: швейная машинка с челноком — но Александр Христофорович объяснил мне, что с использованием этих машинок расходы на обмундирование армии уменьшатся практически вчетверо. Ну да, в год тратилось на это дело целых восемь миллионов рублей (хотя даже при этом солдаты чаше ходили буквально в обносках), а тут получится крупно сэкономить…
С другой стороны, долги казны перед теми же французами составляли чуть больше пятидесяти миллионов и их Егору Францевичу гасить было чрезвычайно трудно. А так появлялся шанс… Не появлялся: Чернышёв, узнав о сокращении расходов на изготовление одного мундира (или комплекта белья) солдату тут же распорядился увеличить заказы на пошив одежды втрое. Ну да, в стране появилось уже целых две швейных машины, так что обшить почти миллионную армию было вообще раз плюнуть…
Хотя… в принципе это так и было: завод в Тотьме должен был заработать уже осенью — и машинок он должен был выпускать по паре десятков в сутки. Причем Александр Иванович особо позаботился о том, чтобы завод заработал и нужды в рабочих не испытывал: жилье для будущих рабочих строить он направил целый саперный полк — это не считая уже уехавшего туда батальона, который собственно завод строил и швейная фабрика, в Когогриве тоже силами армии швейная еще одна фабрика строилась. А Николай Павлович лично (то есть уже «из своих средств») затеял строительство еще десятка уже совсем небольших швейных заведений сразу в десятке казенный (и удельных) деревушках, расположенных вдоль Унжи. И — что меня вообще не удивило — постройку железной дороги (правда все же узкоколейки) из Тотьмы в Кологрив.
А вообще в стране строительство железных дорог приобрело огромный размах. Несмотря на то, что согласно специальному указу Николая все железные дороги страны были казенными, некоторые строились за счет частного капитала: купцы вдруг осознали что им выгоднее часть своих денег потратить на постройку дорог, а потом за счет быстрой и дешевой доставки товаров «безвозвратные затраты» многажды окупить. Александр Христофорович теперь уже освободился от руководства строительством магистралей, организовав (по согласованию с царем, естественно) отдельное Министерство железнодорожного транспорта, а назначенный им министр к «целевым пожертвованиям» русского купечества отнесся очень благосклонно — и теперь дороги строились даже там, где я вообще предположить не мог.