Глава 5
Говоря откровенно, я эту дыру в качестве временного пристанища выбрал практически неосознанно, но еще раз все тщательно обдумав, решил, что выбрал я ее правильно. Потому что историю Мексики я — стараниями бабули — учил довольно глубоко, и у меня не было ни малейших сомнений в том, что в любом другом времени, кроме разве что последних лет пятидесяти перед переносом жить мне там с такой яхтой оставалось бы считанные дни. Никому неизвестный чужак — и весь из себя такой богатенький… кому какое дело, куда он делся? Вышел куда-то и не вернулся.
Не было у меня и сомнений в отношении США, разве что там убивать, может и не стали бы — но гарантированно обобрали бы до нитки. То есть во второй половине века двадцатого обобрали бы, а в нынешние времена судьба моя была бы весьма печальна: американские буржуи конкурентов за гроши убивали (вспомнить того же Рокфеллера), хотя и не лично — но мне-то какая разница, капиталист меня прихлопнет или нанятый им бандит? Что же до какой-нибудь Венесуэлы — то там еще и желтая лихорадка, в Бразилии отношение к испаноязычным я на себе прочувствовал. А вот здесь, да еще примазавшись к Ватикану шансы выжить были довольно высоки, все же высочайшая религиозность местного общества давала неиллюзорную защиту от покушений как на меня, так и на мое очень даже быстро движимое имущество. Из разговоров с местными я узнал, что священников даже бандиты не трогали, и во времена любых войн они оставались в полной безопасности. Правда в мирное время отдельные диктаторы могли себе позволить определенные вольности, но и их получилось избежать.
А то, что пристанище оказалось не особо богатым, то это как посмотреть: на Аргентину и Парагвай британцы нападать не стеснялись, а вот Уругвай они вроде особо и не трогали: нечего тут взять. Пока нечего, но тут уж от меня уже многое зависит. Правда, народу вокруг маловато: в Уругвае сто тысяч (я все же склонен считать пессимистическую оценку верной), в Аргентине — тысяч шестьсот. Мало народу — поэтому и войны тут были смешными: в самой великой и самой эпической битве между Аргентиной и Бразилией в Уругвае с обеих сторон участвовало около трех тысяч человек, а потерпевшая полный разгром Аргентина потеряла убитыми коло сотни солдат. Тоже люди живые были, но я только о масштабе событий говорю. И понятно, почему все тут англичан боятся: те ведь могут солдат пригнать уже тысяч пять…
А мне здесь англичане не нужны. И вообще они мне нигде не нужны. У меня к ним отношение особое, личное, можно сказать. Семейное.
Но чтобы не было англичан, нужно, чтобы в них нужды у местной элиты не было — и я, пожалуй, знаю как этого добиться. Но для этого мне нужно, чтобы тут народ просто перестал друг с другом воевать. Просто потому, что когда люди воюют — они не работают, а чтобы заработать — нужно, оказывается, работать, и от работы людей отрывать категорически не стоит. Так что для начала нужно будет договориться о мире во всем мире. Ну, хотя бы в землях сгинувшего Королевства Ла-Платы. А чтобы разговоры увенчались хоть каким-то успехом… да, священники тут имеют огромный потенциал, и если они за это дело возьмутся, то перспективы будут довольно радужными. А чтобы они взялись…
С Лоренцо Антонио Фернандесом мне повезло, то есть повезло с тем, что на второй день наших с ним разговоров он, сославшись на головную боль, решил с яхты свалить. А я ему просто подсунул таблеточку — и через полчаса буквально отбивался от его вопросов. Ну а так как лучшая защита — это нападение, на каждый его вопрос я отвечал тремя своими, и уже к вечеру я знал, что осины полно уже непосредственно в Буэнос-Айресе, там она просто на улицах растет. В лесах — он насчет лесов осиновых вроде не слышал. А вот ива мало что растет в несметных колдичествах, так ее еще крестьяне и специально сажают потому что древесина из нее получается очень для всякого разного подходящая. И если людям за ивовые ветки посулить мелкую денежку…
Вероятно, когда он про денежку заговорил, морда лица моего приобрела уж очень легко читающееся выражение, и он тут же уточнил: